Вот она – животворящая сила экстрима и мести – пусть даже не адресной.

Первую пару в универе, естественно, проспали. На вторую собирались со спринтерской скоростью, что означало – ни макияжа, ни причёски, ни приличного наряда, на подбор которого требуется время. Натянули то, что попалось под руку, и сломя голову понеслись в нашу альма-матер – благо дело бежать недалеко: всего-то две остановки.

– Есть хочу, – выдала я, когда мы, наконец, добежали до цели.

– Опять? – посмотрела на меня, как на ненормальную, Таня.

– Мы не позавтракали.

– Зато ужинали едва ли не до утра!

– Раз спали потом, значит, не считается!

– Куда в тебя только влезает всё? – вздохнула любительница модных диет, окинув меня хмурым взглядом.

И почему она мой здоровый аппетит считает нездоровым?

– Ты так говоришь, будто я троглодит какой-то. – Наскоро перевязав растрепавшийся узел на затылке, я закрепила его тонкой кисточкой, которую использовала, как заколку.

Дёшево и сердито! Ещё удобно и вроде как в тему мне – я же человек творческой профессии.

– Почему будто? – изобразила удивление Танька.

Вот язва!

Я подарила ей выразительный взгляд, она не менее выразительно указала на свои старомодные наручные часы (память о покойном отце), намекая, что скоро начнутся занятия, а нам ещё до аудитории надо добраться, и мы, дружно вздохнув, отправились штурмовать лестницу во имя знаний и доцента Васнецова, который из-за прогулов на экзамене заваливает.

Наивреднейший тип, скажу я вам, но лекции интересные.

Александр Штерн

– Без меня-а-а-а! – вопил, подпрыгивая, точно мяч, круглый кошкоголовый хомяк, гордо именующий себя хомяуром. – Оседлала, покусала, угрожала-а-а…

– Чем? – вклинился в его ор Никита.

– Потомством!

Я прикрыл ладонью глаза, а друг заржал конём, повалившись на диван, хотя недавно бил копытом, требуя от меня ускориться. Вот пока я ускорялся… в смысле, собирался на встречу, он и рассказал сдуру моему фамильяру про наши ночные приключения. Теперь оба пожинаем плоды хомяуровой истерики. Даже не знаю, что больше возмущает Баську – то, что я вляпался в историю, или то, что вляпался в неё без него?

– Я бы тебя защитил! – распинался мохнатый шар с забавными острыми ушками и стоящим дыбом гребнем, причём довольно оригинальным. Ещё и скакать при этом продолжал вокруг меня, будто заведённый.

Может, он всё-таки тушканчик, а не хомяк? Завидная же прыгучесть!

– Мы это уже обсуждали.

– Что? – всплеснул короткими лапками скандалист. – Что мы обсуждали? Что я тебе мешаю? Что ты меня не любишь? Что мы…

– Что ты розовый! – рыкнул я, пресекая перечень его «что», который, знаю по опыту, Баська может растянуть часа на два, а мы с Ником и правда опаздываем.

Домой я явились под утро. Полночи искали сбежавших девчонок. Я – чтобы проучить мелкую «бестию», друг – чтобы стрельнуть номерок у её подруги. Девушка-тростинка, как выяснилась, похитила его сердце.

Выбила, очевидно… вместе с дурью, когда лупила идиота на батуте за глупый флирт. Это ж надо было придумать: девушку с лестницы скинуть… чтобы познакомиться! Правильно она ему врезала.

Так мы этих воинственных девиц и не нашли, кстати. Охранник их какими-то окольными путями вывел, желая избежать скандала. Зато вычислили такси, на котором они уехали, и есть шанс вечером выяснить у водителя, куда именно он их отвёз. Но это всё потом, а сейчас…

– А-а-а! – продолжало вопить моё розовое наказание. – Опять уходишь без меня-а-а!

– Да возьми ты его с собой, – утирая выступившие от смеха слёзы, предложил Ник и тут же поморщился, задев полученную вчера ссадину под левым глазом. – Наличие фамильяра добавляет мужику солидности.