– Уверен, потерял не много, – фыркнул он, чуть прищурившись. – Давай закончим бессмысленный разговор. Через полтора часа я должен быть в городе на заседании суда, а ты прекрасно знаешь, какие пробки с утра на дороге. Если не потороплюсь, рискую опоздать.

– Но…

Назвать мою речь бессмысленным разговором, Демид походя вновь сделал мне больно, даже не обратив на это внимания.

– Стоило вчера остаться в городе и не пилить сюда, тогда бы не пришлось выслушивать всю эту ерунду, – забил еще один гвоздь в мою душу без анестезии.

– Прекрасно! – вздернула подбородок повыше, не желая показывать душащих эмоций. Или в порыве злости не ляпнуть лишнего. – Но я тебя предупредила. Никто не может мною командовать. И раз уж ты решил проигнорировать мой устный отказ, я отправлю письменный.

– Письменный? – скептически спросил Демид, приподняв одну бровь.

– Именно. Приглашение на мое имя было типографским и пришло в конверте, вот и я напишу свой ответ на официальном бланке и отошлю сегодня же, тоже по почте.

Сарказм – наше всё, а уступать Гадарову не было никакого желания.

Я приняла решение и буквально кипела желанием поскорее выполнить задуманное. Развернулась и шагнула к двери, но услышала голос Демида над ухом:

– Не вздумай, Саша! Иначе будешь выглядеть глупо. Уверен, ни тебе, ни нам, твоим близким, этого бы не хотелось.

Угроза?

Резко обернулась, чтобы взглянуть на него, и чуть было не уперлась носом в широкую грудную клетку, возвышающуюся надо мной, как скала.

Странно, как Демид так быстро тут очутился?

Еще минуту назад стоял возле своего письменного стола, а теперь близко. Совсем рядом. Да так, что мне показалось, я чувствую жар, исходящий от его мощной V-образной фигуры с широкими плечами и узкими бедрами, а аромат апельсина и бергамота обволакивает и кружит голову.

Не придумав ничего лучше, выскочила в коридор, увеличивая расстояние, и бросила на мужчину последний вызывающий взгляд. И моментально поняла, что бесполезно с ним говорить.

Всем видом он демонстрировал, что ни за что не отступит. Прогнет под себя, как делал обычно.

Мне же никогда не удавалось взять над ним верх.

Никогда.

– Я не изменю своего решения, – сопротивляться до последнего, единственное что оставалось.

– Изменишь, Александра. Мать с отцом непременно захотят тобой похвастаться. А если тебя не будет, им придется со всеми объясняться, потому что твое отсутствие будет выглядеть не просто невежливым, а полным ребячеством. Как будто ты сделала это назло всем. Хочешь их расстроить?

– У меня работа!

– Чушь! У тебя нет никаких отговорок. И предупреждаю, даже Артем не сможет выгородить тебя. Это моя помолвка. Ты на ней будешь присутствовать. Рядом с матерью и отцом. А Артем непременно подержит тебя за руку и проследит, чтобы не наломала дров, – закончил он язвительно.

– Каким же ты бываешь отвратительным, Демид! – выпалила, сжав кулаки так, что ногти впились с кожу.

А затем прикусила губу, глядя в холодные глаза. Ни в коем случае мне не хотелось показывать, как его слова задели и ранили.

– Это оттого, что я имею дело с отвратительными людьми, – Гадаров как ни в чем не бывало закрыл дверь кабинета и направился к выходу.

Бесчувственный чурбан!

Так и хотелось крикнуть ему что-то обидное в ответ. Но он меня опередил, бросив через плечо:

– Ты сегодня забыла воспользоваться расческой?

Рука непроизвольно взлетела вверх, чтобы дотронуться до непослушной гривы и найти беспорядок, хотя я точно знала, что очень тщательно утром причесалась.

Так и оказалось.

Этот несносный человек вновь оставил последнее слово за собой. И уже вышел во двор, чтобы сесть в свою машину и отправиться в Москву, в свой мир, где царят холодные острые умы и сила.