Он остановился только возле бабкиного дома, когда Натэла, не привыкшая к ежедневным пробежкам, взмолилась:

– Серёжа, я больше не могу… Господи… Какой ужас!

– Не бойся. – Атаманов осторожно обнял её. – Ничего не бойся, я же здесь! Щас как возьму вон топор и вернусь туда…

– Нэ-э-эт! Марш домой! Нэнормальный!

В доме уже все спали, и могучий батоновский храп сотрясал стены. На столе под салфеткой стояли остатки Натэлиного печенья.

– Я сейчас чайник поставлю, – решил Серёга.

– Нет! Не отходи от меня! – Натэла вцепилась в его руку. – Серёжа, кто же это был?

Ответа у Атаманова не было, и в душе он отчаянно надеялся на то, что Натэла не заметила его собственного позорного испуга.

– Давай спи. – Он принёс старый плед, аккуратно укрыл дрожащую девочку. – Сюда ОНО всё равно не придёт. Оно водяное.

– Ни за что не засну! – объявила Натэла. И через десять минут уже спала мёртвым сном. Серёга вздохнул, сел рядом с ней на пол, пристроил голову на старый диванный валик и отключился.

– Пашка-а! Ур-р-р-ра!!!

Дикий вопль Полундры раздался в полшестого утра. Он вспугнул сорок на шиферной крыше и поверг в панику куриный выводок, важно гулявший в загончике из проволоки. Жиган и Цыган, вылетев из-под крыльца, подняли феерический брёх. Машка, волочащая в курятник ведро комбикорма, выронила его из рук. Из хлева с грохотом вывалился перепуганный Батон.

– Полундра!!! У меня корова чуть на бидон не села!

Но Юлька неслась через весь участок к калитке, продолжая оглушительно вопить:

– Пашка, здорово! Ты что – всю ночь ехал?! Тебя дед послал или Соня?!

– Догадайся с трёх раз, – предложил старший брат, выбираясь из машины и подхватывая Юльку в объятия. – Андрюха, привет, шикарно выглядишь! Голубой цветочек тебе к лицу… и фартук такой кавайный! Кстати, где Белка? Пусть получит и распишется! И с какой это стати я всю жизнь за ваши подвиги отвечаю?

– Полторецкий! Ты в принципе не способен ни за что отвечать! – послышался негодующий голос, и из машины выбралась Соня – Пашкина невеста, студентка консерватории и старшая Белкина сестра. – Где Бэлла?! Я сейчас просто… просто не знаю что сделаю! Когда-нибудь это кончится или нет? Когда-нибудь я вздохну спокойно? Вы считаете, мне больше не на что потратить мой последний нерв?!

– Привет, Соня, какой у тебя сарафан классный! Новый? – попыталась отвлечь огонь на себя Полундра. Но манёвр не удался.

– Юля, этому сарафану два года, мне его сшила Натэла на день рождения, и ты его видела мильон раз! Не заговаривай мне зубы! Где Бэлла? Покажите мне её немедленно… вот!!! Вот так я и знала! Почему ты с мотыгой? Ты испортишь руки! Что это за полевые работы?! Почему ты мне не позвонила? Почему я прихожу домой с экзамена и читаю твою записку, что ты уехала в электричке куда-то на край света? Кто тебе разрешил? За две недели до концерта?! Не настолько ты ещё взрослая, моя дорогая, чтобы уезжать так далеко без спросу! Ты меня доведёшь, и я всё расскажу маме! А перед этим получу инфаркт! Даже два! Ты этого добиваешься?!

– Сонечка, это не мотыга… Это, кажется, совок… – Белка, на свою беду выскочившая из огорода с тяпкой и ведром, полным увядших сорняков, торопливо сунула компромат в руки Натэлы. – Я не рыла никакую землю… И почему это на край света? Подумаешь, Смоленская область… Сонечка, как же я могла тебе позвонить, если ты была на экзамене?! Кстати, ты сдала?

– Ещё бы я не сдала! – Голос Сони не спускался с угрожающих регистров. – Я сдала лучшей во всём потоке! Ректор сказал, что ещё никто так не играл Седьмую мазурку! А технику похвалил сам Марцинкевич!