Женщина тяжко вздохнула и присела на край одного из камней, собираясь налюбоваться всласть на своего сына. Мы тем временем разложили нашу одежду. И я, под осуждающие взгляды привидения, стянула с себя сорочку, так как не собиралась таскаться в мокром.

Максимилиан сначала пару минут помучился, неясно зачем, но потом тоже разделся. После этого свекровь испарилась, гневно зыркнув на меня перед исчезновением. Троллей на нее нет, такую целомудренно-трепетную!

Мы с мужем чинно расселись друг напротив друга. Не знаю, что там переклинило в голове у моего супруга, но, по-моему, после нашего бурного секса в озере он меня немного стеснялся и никак не мог придумать, с чего бы начать разговор. А поговорить ему явно хотелось.

— Хорошее место, — наконец выдавил Максимилиан, глядя при этом куда угодно, только не на меня.

— Хорошее, — согласно кивнула я.

У меня с этим местом были связаны очень теплые, буквально жаркие, воспоминания!

— Я сюда после каждой охоты прихожу. — Похоже, климат пещеры пробудил ностальгию не только у меня. При слове «охота» я сразу сделала стойку, вспомнив о корове и воплях Фелиции.

— И здесь меня как-то нашла тетя…

Точно, все сходится в одной точке. Корова, Фелиция, Милксом и Максимилиан.

— Она начала кричать про то, что я отнял жизнь у священного животного, предназначенного для принесения в жертву, и другие странные вещи. Я решил, что она не в себе, и ушел, чтобы не нагрубить. Но она еще что-то выкрикивала мне вслед. А потом, вернувшись в замок, долго ругалась с моими родителями… — Помолчав немного, Максимилиан решил уточнить: — Мама тогда еще была жива. И постоянно называла ее ведьмой.

Никогда не умела никого утешать. Подбадривать — да, успокаивать, если кто-то из подруг совсем расклеился, — тоже, не слишком профессионально, зато от души. А вот когда тебе спокойно изливают… гхм… душу, начинала чувствовать себя черствым хлебушком, потому что могла мямлить только что-то типа «сочувствую» и «бывает».

Так что я лишь погладила мужа по колену, продолжая помалкивать.

— А в полнолуние я обратился в быка, прямо в замке. Как раз после ужина, на котором была моя невеста… моя первая невеста с семьей. Мать на следующее утро слегла, не выдержала такого позора.

Меня так и тянуло вклиниться в этот грустный монолог. Признаться мужу, что общаюсь с его матерью. Что та умерла, сражаясь с теми, кого считала виновными в его проклятии, и даже после смерти старается его спасти. Но я сдержалась.

Пусть хуже уже не будет и я лишь подтвержу имидж блаженной, но мне почему-то казалось, что сейчас это будет неуместно и разрушит едва-едва возникшее между нами доверие.

Зато я знала, как отвлечь мужчину от грустных мыслей, особенно если мы оба уже полностью раздеты. Так что я продолжила наглаживать Максимилиану колено, осторожно подбираясь все выше и выше.

— Сперва я только по полнолуниям обращался в быка, а потом стал еще днем — в чудище. Сначала раза два за день, потом все чаще и чаще… Я очень боюсь, что в какое-то очередное превращение останусь навсегда таким уродом!

Примерно на этих словах моя ладонь почти добралась до цели, но тут Максимилиан поймал меня за руку и понимающе усмехнулся:

— Конечно, тебе неинтересно все это слушать. Хорошо, что ты другая ведьма, не такая, как Фелиция.

Мне сейчас было абсолютно все равно, кем меня считает постоянно меняющий головы мужчина из моей фантазии. Потому что я отвлеклась на выяснение отношений со вторым сознанием, живущим со мной в одном теле.

Глупо или нет, но я внезапно осознала, что пещера у меня ассоциативно связана с Халком и я не хочу разрывать эту связь! А Розалия как раз надеялась испытать снова те же самые ощущения, но с Максимилианом. И желала она этого настолько сильно, что мне пришлось ей уступить.