- Не дождетесь! – пробормотала она, вновь поднимаясь. – Вот возьму и найду дорогу обратно!

******

Люциус после завтрака, взбешенный разговором с несносным даром богов, заперся у себя в кабинете. Поначалу он гневно походил туда-сюда, ощущая, как постепенно ярость, внезапно накатившая на него в столовой, отпускает. Он давно научился контролировать свои эмоции, но с этой женщиной почему-то чувствовал себя юнцом с едва проснувшейся магией.

Да еще эта черная плесень! И с границ известия неутешительные – отчего-то за Драконьими горами началось какое-то странное движение. Маги не могли видеть, что там конкретно происходит, но ощущали исходящую угрозу. Те территории издревле принадлежали могучим ящерам, а после исчезновения последних стали недоступны для людей. Сколько народу полегло, пытаясь пробраться на ту сторону – неизвестно. Ни один не вернулся и не рассказал, что там происходит. Постепенно желающих поубавилось, а потом и вовсе маги создали отчуждающий щит, чтобы горячие головы не совались куда не следует. Но патрули все же оставались на границах, и вот по последним докладам стали появляться магические вспышки над вершинами гор. Неужели грядет что-то страшное?

Дед Люциуса, Ангирум Гердфорт, говорят, был дружен с призрачными драконами, и даже хранил дневники, сделанные в тот период. Где-то они были, надо разобрать, чтоб хоть немного понять, отчего вдруг ящеры решили перестать общаться.

Но это все потом. Сейчас предстояло разобраться с природой черной плесени. И с даром богов, черт бы ее побрал!

К несчастью, и в кабинете Люциуса обнаружился куржак этой гадости. Присев на корточки, отодвинув штору, он задумчиво рассматривал красивое, в сущности, плетение черной магии, природа которого была мало изучена. Главная опасность этой плесени – она отбирала силы у юных магов, так, что те потом могли полностью потерять дар, и повернуть вспять этот процесс было невозможно. К счастью, в замке не было магически одаренных детей. Если, конечно, не допускать мысль, что где-то здесь таится наследник Гердфортов. В это Люциус уже почти не верил.

Окунув пальцы в плесень, он смотрел, как та сначала скукожилась, а затем, словно живая, принялась с любопытством расползаться по коже. И там, где она находилась, маг ощущал неприятно покалывание. А что ж тогда менталисты ощущают?

Уничтожив эту гадость, господарь Романдии задумчиво пробежался глазами по корешкам книг, в великом изобилии собранных поколениями Гердфортов. Наверняка здесь должно быть что-то и черномагическое.

В самом углу верхнего шкафа он, наконец, обнаружил то, что искал – толстый фолиант в рассыпающейся обложке и с пожелтевшими страницами. Давненько его не доставали с полки, застоялся там.

Отряхнув пыль и аккуратно положив книгу на стол, мужчина уселся в кресло и перевернул первую страницу. Чтение настолько увлекло, что он не заметил стука в дверь с приглашением на обед, и очнулся только тогда, когда стало не хватать дневного света.

Подняв голову, потер глаза, моргнул пару раз и встал, разминая затекшие руки и ноги.

- И где эта плюшка? – проворчал задумчиво, выходя из кабинета.

Первого же встреченного слугу отправил за Алиной и в нетерпении стоял у двери кабинета, ожидая ее прибытия. Но вместо дара богов вниз спустился все тот же слуга.

- Ее нет комнате, господин! – пояснил на немой вопрос пожилой дворецкий. – И, судя по всему, с завтрака она так и не была у себя, так как прибыли заказанные вещи, но так и лежат в комнате, как их туда занесли. Горничная стучала в дверь, чтобы разобрать их, но ответа не дождалась, заходить не рискнула. Я посмотрел, нет теплого платка, наверное, госпожа Алина гуляет.