– Как? Куда? Зачем?

Тима подбросило на ноги возмущение. От него собирались увезти Пашку!

– В отделение, – спокойно ответил парнишка в униформе медработника.

Бабушка держалась уверенно, хотя глаза расчертили красные ветвистые капилляры.

– Будет ваш Павел Леонидович Быков здоров как бык! – из коридора возвратился усач и усмехнулся собственному каламбуру.

– Все не так страшно, но нужно лечь в отделение, – казалось бабушка повторяла слова врача.

Усач кивнул:

– Лучше бы, когечно, в частную клинику…

Бабушка поджала губы.

– Ничего и в государственной врачи хорошие.

Усач согласно улыбнулся еще шире.

– Просто сезон сейчас. Пациентов очень много. А в частных поспокойнее. И оборудование… – наткнувшись на взгляд Нины Ивановны он сменил пластинку. – Наши врачи вам помогут!

Тим с испугом посмотрел на бабушку.

– Остаешься за старшего. Цветы поливать. Незнакомым двери не отрывать.

Тим рассеянно кивнул.

– А ты сам случайно не заболел? Промок насквозь! Температуры нет?

Тим увернулся от морщинистой руки и не дал пощупать себе лоб.

– Просто под дождь попал. Сейчас нужно Пашку лечить.

Нина Ивановна растолкала Пашку, и они медленно двинулись к выходу.

– Я провожу, – Тим выхватил у бабушки сумку с вещами, но ее тут же перехватил усач.

Мужчина дождался, пока Нина Ивановна с Пашкой вышли в коридор, за ними юркнули бесшумно парень с девушкой.

– Переоденься в сухое. И чаю выпей. Согреться тебе нужно.

Только тут Тим осознал, что его била мелкая дрожь.

– За брата не переживай. Поставим его на ноги. А вот к себе присмотрись. Сейчас новый грипп ходит. Станет совсем худо, вызывай.

Тим с серьезным видом кивнул.

Врач ушел. Оставив в квартире одинокого Тима и неприятный запах лекарств.

Запирая дверь, Тим поймал в зеркале собственный взгляд. Глаза блестели, щеки покрывали розовые пятна румянца.

– Нет! Нельзя мне сейчас болеть!

Тим принялся сдирать с себя мокрую одежду. Бросал ее прямо на пол. Сейчас хотелось одного – согреться. Старенькие спортивные брюки, растянутая футболка с логотипом олимпиады. Выуженные из ящика носки оказались дырявые, зато сухие! Тим натянул их не сомневаясь.

Протопав на кухню, потянулся к чайнику.

– Да. Он же сгорел, – сообразил Тим.

Чайник бабушка уже выбросила. И даже черное пятно от копоти отмыла. Только оплавившаяся розетка напоминала о происшествии.

– И все из-за меня!

Чаю Тиму тут же расхотелось.

Выключив свет во всей квартире, он забрался в постель.

Было рано ложиться спать, но согреться все еще не получалось.

В доме напротив находилась аптека. Ее логотип – изумрудный толстый крест – светился неоном. От этого в комнате, которую Тим делил с Пашкой, в темноте все отливало зеленцой.

– Я нашел их, – прошептал Тим. – Нашел! Они существуют. Пусть мне никто и не поверит, но сам я теперь уверен на все сто процентов!

Плакат с рекламой фильма сейчас раздражал особенно сильно.

Тим рванул за уголок. Глянцевый прямоугольник осенним листом спланировал на пол. На стене осталась матовая черно-белая картина. Лохматая туша зверя. Длинные клыки, уши торчком. И молнии растекались от зрачков до мощной шеи.

В темноте чудище, казалось, издевательски глядело на Тима.

Тренькнул телефон. Тим нехотя глянул на экран и тут же принял звонок.

– Ба? Как там…

– Все хорошо. Паше сделали несколько уколов. Жар почти спал. Он уже спит. Ему бы в частную больницу, людей здесь… Но ничего, врачи молодцы, помогают! – голос из трубки казался внезапно неживым, механическим, неестественным.

– Ба, а ты то как?

Секундная пауза. Не думала Нина Ивановна о себе.

– Я останусь здесь. Не стоит Пашу оставлять одного.