И ни о чем не думаю. Даже не замечаю, что часть фонарных столбов во дворе не работает.

Распахиваю дверь, с моей стороны срабатывает подсветка, но выйти я не успеваю. Сбоку налетает тень. И из кромешной темноты доносится уверенный голос Дыма:

— Я так и знал, что ты именно сюда приедешь! — едко замечает он, материализуясь передо мной. Наклоняется ближе.

— Даже я сама не знала, что сюда приеду.

— Вот видишь, как я тебя чувствую… кофе не успел по дороге зацепить, прости.

Потрясенно встречаю смелый, откровенный взгляд. Все еще не в силах поверить. Как? Ну как он догадался?!

Вскоре свет гаснет. И мы оказываемся в объятиях темноты.

— Так что же все-таки случилось?

— Демьян… что ты здесь делаешь?

— Ищу тебя. Я был уверен, что ты приедешь домой.

— Ясно. Ты удивительный человек. Ну раз ты уже здесь, — я киваю на пассажирское сидение, хоть он и не видит, — «заходи в гости».

— Так бы сразу, — говорит он, уже удобно разместившись. — Как необычно сидеть рядом с водителем. Покатаешь?

Еще и смеется.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. А чего у вас двор такой пустой? Обычно все выходят на улицу. Поздравляют друг друга. У вас — тишина.

— Не знаю, еще вон и фонари не работают. А ты где машину оставил?

— Через два подъезда. Ну так что? Прокатимся?

— Ну прокатимся, — отвечаю я со смехом. — Только у меня минут двадцать. Потом мне правда нужно будет вернуться.

— Без проблем.

Отъезжаем. Завязывается непринуждённая беседа, мы вновь разговариваем ни о чем, Дым рассказывает, что отец отправляет его на важные переговоры, им очень нужен этот контракт. И теперь он в раздумьях — как его раздобыть.

— Почему именно ты? — давлюсь я смехом.

— Чтобы можно было в самый подходящий момент ударить меня по я… Ну то есть щелкнуть по носу. Ярина, я уже обожаю твой смех. Настроение и у самого повышается.

В салоне царит необъяснимая атмосфера. Весело, празднично и уютно.

Я немного отошла от стычки с мужем и теперь уже проще отношусь к всплеску его ярости.

— Зачем он приехал именно сейчас? Мог бы завтра днем заскочить.

Я недоуменно поворачиваю голову в сторону Дыма. И теряюсь с ответом. Отворачиваюсь, выруливая во двор, ищу глазами его серый седан. Но не нахожу.

— Вон там, чуть дальше, — взмахом указывает направление Дым, а сам подается ближе ко мне. Он опускает ладонь, но… прочь не отодвигается. Разглядывает меня в тусклом свете. Мне становится неловко, скованность охватывает тело.

Как только мы равняемся с его авто, я останавливаю машину. Дым очень близко, он почти дышит мне на ухо.

— И что же все-таки произошло, что ты плакала?

— Я бы не хотела это обсуждать.

Смелый поворот головы, и мы сталкиваемся взглядами. Ночь — это особое время, когда происходит много чего… и чувства обостряются, и страхи выходят на поверхность.

— Зато из дома выскользнула в домашних тапочках.

Я скорбно опускаю взгляд на свои ступни. На ногах любимые розовые пушистики.

— Ну… — пытаюсь я оправдаться, — задумалась. Это случайность.

Демьян все ближе и ближе придвигается. Не оставляет мне пространства ни для какого маневра.

Его ладонь накрывает щеку, Дым осторожно заставляет меня повернуть лицо.

Странная ситуация, я все же послушно смотрю на него. А в его глазах звезды. Сверкают и горят. Его взор так ярко мерцает и берет в плен, не позволяет пошевелиться.

— Демьян, — выдыхаю я шепотом. Такое чувство, что он уже схватил меня в охапку и не отпустит.

— Ты же не собираешься возвращаться к нему. Верно?

Даже его голос вдруг изменился. Тягучий, таинственный, опасный…

Размеренное мужское дыхание обжигает. Не успеваю отреагировать, как Дым плавно наклоняется и касается меня губами: сначала щеки, потом уголка рта. Как будто он из последних сил сдерживается, чтобы не дать волю потаенным желаниям. А его ладонь упорно удерживает меня на месте.