— Ты так и продолжишь со мной не разговаривать? — тихо, так, чтобы никто не услышал, интересуется супруг.

— Артур, если честно, я не хочу с тобой рядом находиться, — отвечаю я шепотом. — Когда ты уедешь?

— В час. Как обычно прогуляемся, запустим салюты. И я уйду.

— Мы от тебя съехали. Будь добр, в следующий раз предупреждать о своих приездах.

— Рин, может, хватит? Праздник же, долго еще пилить будешь?

— Да я бы с радостью и слова тебе не говорила. Но ты же без приглашения приехал, даже не предупредив.

— Потому что ты трубку не взяла. Да и приезжать не разрешила бы.

— Какой догадливый. Надо же.

Пришлось напустить на себя счастливый вид. Полночь приближается мучительно медленно. Наконец, когда эта пытка закончилась и Артур предложил пойти запускать салюты, я поддержала эту идею, наконец-то выдохнув с облегчением.

— Вы пока идите. А я посуду соберу, — отзываюсь я на зов Цветика.

От всей души надеюсь, что Артур не станет подниматься после всеобщего веселья.

Возражения поступают слабые, от них я легко отмахиваюсь. Уже успеваю прибраться, как тихий хлопок двери вселяет в меня странное чувство… страха.

Я выглядываю в коридор… и никого, кроме Артура, там нет. Он стоит без движения и смотрит на меня пристально. Недовольно. А у меня мурашки бегут по спине. Почему он один? Я не хочу с ним наедине находиться.

— А где все? — стараясь не паниковать от суровости его взгляда, уточняю я.

— На улице. Наблюдают, как ваши новые соседи запускают фейерверки и взрывают хлопушки.

Он делает шаг вперед. Затем другой… у меня пересыхает во рту.

— Ярина, — начинает он, неторопливо приближаясь, — меня не устраивает то, как ты себя ведешь.

Артур вроде и спокойно говорит, а как-то зловеще.

— Что ты хочешь от меня услышать?

Я постепенно отступаю на кухню, но… после его слов замираю:

— Я хочу, чтобы вы домой вернулись. Чтобы ты одумалась и перестала вести себя так вызывающе, глупо и опрометчиво.

— Это что-то изменит?

— Да.

— Ты на меня каждый раз так смотришь, будто ударишь сейчас.

— Иногда очень хочется. Признаюсь.

Вокруг нас словно смолкают все звуки. Кто-то откачал воздух из комнаты.

— Артур. Ты неуловимым образом изменился. Ты никогда не был таким.

— Каким?! — взрывается он.

— Бездушным, — тихонько говорю я, а в ответ мне тут же прилетает агрессивное:

— Ты отказываешься меня слушать! Таскаешь ребенка не понять где! Матери в уши льешь черт-те что! А я еще и сволочь?!

— Я жить с тобой не могу больше! — срываюсь на крик. — Свету тебе не оставлю! Ты ведешь себя как посторонний человек! Все с агрессией! Все не так! Нормально разговаривать ты не в состоянии! Объяснять свои решения ты не торопишься! Как я еще должна себя вести, когда ты мне угрожаешь и загоняешь в угол?! Если ты не хочешь ребенка, пожалуйста! Я развожусь и рожаю без тебя! Со Светой можешь видеться, когда захочешь! Что тебя не устраивает?!

— Ты ведешь себя как идиотка! Все решаешь сама! Не думаешь о чувствах дочери и о последствиях!

— А что, ей скандалы лучше наши слушать?!

— Скандалишь только ты! Я пытаюсь достучаться до тебя! Но ты же уперлась рогами и ничего не воспринимаешь!

Вся злость вдруг слетает с меня. Осознание, что мы кричим друг на друга в коридоре, ранит еще больнее. Это какое-то сумасшествие. Наш брак никогда не был таким.

— Я… стесняюсь спросить… — натянуто выдыхаю я, стараясь говорить поспокойнее, — а рога у меня откуда? Выросли, пока ты на работе задерживался?

— Я всего лишь не так выразился. Что ты цепляешься?!

— У тебя женщина появилась?

— Не мели ерунду.

— Да мы все равно разведемся. Скажи как есть.