— Добрый охотник! — пропела я медовым голоском, которым обычно дурю туповатых демонов, и присела на траву рядом с ним. — Не сочти за труд, развлеки заскучавшую женщину!

При ближайшем рассмотрении старик оказался не таким уж и старым, просто поседел рано. Но это у Саинкаеу фамильная черта. Уж не из главного ли он клана? Однако, оторвавшись от книжки и оглядев меня, он вздрогнул.

— Я в скоморохи не нанимался!

Я отпрянула от него, получив такой ответ. В моём клане за такое в неурочную вахту послали бы на полдюжины дней! Махарьяты — благороднейшее из сословий, и вести себя им подобает соответственно.

— Что же, тебе жалко барышне о своих подвигах рассказать? — не отступила я, стрельнув глазами. Вот где пригодились подведённые Буппой веки, а то свои ресницы у меня не особо впечатляющие.

— Муж пускай рассказывает, — буркнул он, захлопнул книгу и удрал.

Я осталась сидеть и моргать ему вслед. Что его от меня отвратило? Не могло же быть, чтобы к Вачиравиту плохо относились собственные соклановцы? Или, может, канан тут популярностью не пользовался? Или этот брак кому-то пришёлся не по вкусу?

Решив не сдаваться, я повторила попытку с более молодым охотником, который тренировался среди древодомов. Этот окинул меня оценивающим взглядом и хмыкнул:

— О чём же прани хочет услышать?

Он назвал меня "прани" — как незамужнюю махарьятту. Значит, не узнал. А тот, первый, выходит, узнал? Ну ладно же.

— Расскажи о демонах, что вокруг горы живут, — промурлыкала я, кокетливо склонив голову. — Кого сам порубил, на кого меч точишь?

Лицо мужчины тотчас поскучнело.

— К экзамену сама готовься, я тебе помогать не буду.

— Какой экзамен? — выпалила я, тут же спохватилась, что, наверное, должна знать, и исправилась: — Говорю же, от скуки спасаюсь!

Он сощурился на меня с ещё большей неприязнью.

— Значит, решила охоту ухватить без очереди? Нет уж, получишь, как распределят, а про демонов иди, как все, в библиотеку книжки читать.

— Так я не махарьятта! — решила признаться я. — Я замуж сюда вышла.

— Рассказывай! — отмахнулся он. — Вон чёрная какая, темней меня!

Я всполошилась и уставилась на свои руки — но нет, контроль над цветом кожи я не отпустила. Правда, даже тон Кессарин был темнее, чем у этого охотника, но я уже привыкла, что Саинкаеу все светлые.

Я попыталась ещё поуговаривать, но охотник был непреклонен, так что пришлось отступить и поискать другую жертву.

Поприставав к людям тут и там, я поняла, что так толку не добьюсь. Они все думали, что я пытаюсь сжульничать на экзамене или прознать об интересной заявке на охоту вперёд других, а если я начинала объяснять, кто я такая, то шарахались ещё пуще, ведь за соблазнение чужой жены здесь назначали серьёзные наказания. Похоже, с кокетством я перестаралась...

Выходило, что с наскока никто мне ничего полезного не расскажет. Надо или втираться в доверие — а этого мне меньше всего хотелось делать с людьми, которых я собиралась убить, — или выбираться с горы и расспрашивать в окрестных деревнях, но вряд ли меня так легко отпустят на второй день после свадьбы. А если сбежать, то как потом возвращаться? Один обоз в десять дней... О-хо-хо. Надо как следует обдумать моё положение.

Я без особой охоты приплелась в дом Вачиравита — обдумывание и планирование никогда не были моей сильной стороной, и заниматься этим мне не улыбалось. Второй уровень по-прежнему притворялся несуществующим, так что я забралась на свой третий и шлёпнулась на кровать поваляться. К счастью, Буппа прибрала разбитые чарки, и теперь о варварском поступке моего мужа напоминало только выцветшее тёмное пятно на белых досках. Ну, опять же — доски не мои, да и вино не мне предназначалось.