— А вы?.. — снова попытался он. Но я подавила естественный порыв представиться. Насколько я понимала, сейчас о нашем клане на Оплетённой горе не знал никто. И пока я не воплощу свой план мести, пусть имя Ицары Суваннара́т и дальше остаётся им неизвестно.

— А я странствующая махарьятта, — отрезала я.

Он, кажется, ждал продолжения, но быстро понял, что его не будет, и поспешно улыбнулся, чтобы сгладить неловкость.

— Конечно, как пожелает прани. Нам совсем недалеко ехать. Вы, э-э, давно в Чаате?

Я прожгла его взглядом. Каким образом тот факт, что я отказалась называть своё имя, навёл его на мысль, что я согласна рассказывать о своих делах?

— Я вот всего пару дней в этот раз, — нервно продолжил он. — Приезжаю, знаете, по делам иногда...

Он неловко умолк, и остаток дороги мы ехали в благословенной тишине.

Дом его оказался довольно скромным по меркам городской знати, но это не вызывало вопросов, если праа́т Ниран останавливался здесь только изредка. Тёмно-красный, на сваях над мутным лотосовым прудом в плотном окружении деревьев, он выглядел скорее как группа остроконечных сторожек, чем как дворец канана. К счастью, хозяин уразумел, что я не настроена на светскую беседу и тур по саду, и ограничился предложением чего-нибудь выпить. Напитки подали в большую прохладную гостиную — тёмное полированное дерево и болотно-зелёные мягкие диваны, до которых никогда не доставало палящее солнце. Как я ни хорохорилась, мне всё же было неловко усаживаться на бархатистую обивку теми же штанами, которыми я совсем недавно сидела на голой земле. Я твёрдо сказала себе, что обтёрла всю грязь в повозке, но всё равно чувствовала себя, как корнеплод, поданный прямо в шкуре и с землёй на одном блюде с фигурно нарезанными фруктами.

— Прани, — с придыханием сказал праат Ниран, когда нам принесли напиток из сока сахарного тростника с молоком в прозрачных каменных чашечках в виде ракушек. — Понимаете, дело в том, что вы как две капли воды похожи на мою возлюбленную!

Я приподняла брови в том смысле, что у праата необычный вкус, если ему нравятся махарьятты с него ростом и с огромным резервом махары.

— Я имею в виду с лица, — поспешил уточнить он. — Но это самое важное, ведь прану́р Вачирави́т видел только портрет.

— Кто?

Лицо Джароэнчая вытянулось, как будто он не мог поверить, что кто-то может не знать этого пранура.

— Пранур Вачиравит Саинкаеу — младший брат главы клана! Он же, наверное, самый известный в мире махарьят!

Я поморгала. На мой взгляд, самый известный в мире махарьят, а вернее, махарьятта, — Лайят Панья и жила она лет этак триста назад. Она написала великий труд об истинных формах демонов, который в моей семье считался первым из девяти основополагающих учений о теории махарьятства.

— И чем же этот пранур так отличился?

Теперь праат Ниран смотрел на меня с недоверием.

— Он — тот самый махарьят, которого похитила амардавика с Жёлтой горы, — пояснил он, как будто речь шла о событиях, произошедших на моих глазах. И в некотором смысле так и было. Вот только наша амардавика никого не похищала. Уж не хочет ли он сказать, что Саинкаеу оправдывали свой произвол, свалив всю вину на Ари Чалиту?!

— Похитила? — прошипела я, оскалившись от возмущения.

— Ну да... — растерялся Джароэнчай. — Вы разве не слышали этой истории? Три года назад... Она держала его в своих чертогах целый год, пока клан Саинкаеу не призвал богов и людей, чтобы с ней расправиться. Как вы могли об этом не слышать?

Я пыталась хоть как-то осмыслить эту историю. О нападении Саинкаеу на Жёлтую гору я не просто слышала, я прочувствовала его на своей шкуре! Но они ведь просто упреждали появление соперников! Как и любой большой и богатый клан, Саинкаеу вовсе не жаждали делиться с кем-то своими охотами. За охоты население платит деньги, и если в округе только один клан махарьятов, он может поставить любой ценник, а если под боком заведётся какая-то мелочь вроде нас, она может предложить те же услуги дешевле, и тогда Саинкаеу потеряли бы часть прибыли. Всё же ясно, как день! Откуда Ниран взял историю про похищение? Наверное, это сказочка, которую Саинкаеу рассказали своим союзникам, чтобы те им помогли! Вот ведь лживые подлецы!