В рамках сионистской историографии утверждается, что на протяжении всего своего существования еврейский народ неотвратимо шел к одной цели – созданию Государства Израиль. Израильские историки первого поколения – например Бен-Цион Динур (1884–1973), родившийся в Российской империи и занимавший пост министра просвещения и культуры Израиля в 1951–1955 годах, – многое сделали для укрепления этой телеологической схемы: для них превыше всего была верность идеалам сионизма. В своем «слезоточивом» подходе к истории они делали упор на преследования и гонения, которым подвергался еврейский народ на протяжении многих веков. Очищенное от религиозного толкования пережитых страданий прошлое вызывало ощущение безнадежного тупика, выходом из которого мог стать лишь радикальный проект коллективного освобождения.

В 80-е годы XX века некоторые израильские историки и журналисты (так называемые новые историки) стали подвергать сомнению основополагающие мифы сионистской идеологии. Они осудили массовую «сионизацию» исторических работ, написанных в Израиле, и телеологическую деформацию истории еврейских мессианских движений[54]. Идеологизированное прочтение истории, в рамках которого были исключены любые иные ее варианты, позволило воспитывать в патриотическом духе несколько поколений израильтян. Однако подобный подход все сильнее критикуют как в Израиле, так и за его пределами:

«Отвергая детерминизм своих предшественников, “новые историки” провели двойной пересмотр еврейской истории: с одной стороны, они восстановили доброе имя диаспоры, неизменно презираемой в рамках сионистского мировоззрения; с другой – снизили значение национализма в еврейской истории, которая таким образом предстает более многоголосой, более многополярной и, главным образом, более открытой по отношению к мировому сообществу, в том числе к христианам и мусульманам»[55].

Процесс разоблачения мифов, происходящий сейчас в израильских университетах, все сильнее влияет на тех, кто испытывает сомнения по поводу сионизма. Новые историки и набожные противники сионизма едины в порицании милитаризма, присущего сионистскому движению. Существуют документированные обвинения ряда сионистских руководителей в безразличии и бездействии во время массового уничтожения евреев во время Второй мировой войны, а порой и в причастности к нему. Многие недовольны «культурным геноцидом» иммигрантов, например евреев-йеменитов[56]. На основе данных армейских архивов и личных дел отцов-основателей государства были опубликованы разоблачительные материалы, свидетельствующие о том, как сионисты относились к арабам и евреям из арабских стран. Работы нового поколения историков вызывают бурю протестов. Их обвиняют в том, что они подрывают идеологию сионизма, провоцируя тем самым значительную часть израильской молодежи на отказ от идейных основ своего государства.

Иными словами, сегодня ставится под вопрос «…вся сумма элементов израильского национального сознания, “сконструированного” за сто лет существования сионизма… Мы далеки от тех времен, когда у страны был единый голос»[57]. В действительности единства никогда и не существовало: голоса, отличные от общего хора – в особенности голоса религиозных недругов сионизма, – просто не были слышны. С 2010 года израильский парламент ввел законодательные меры, ограничивающие доступ к альтернативной информации. В частности, под запрет попали все данные, касающиеся «аль-Накба» (араб. «катастрофа») – так палестинцы называют события 1947–1949 годов. По новому закону, муниципалитеты и школы, которые попытаются отметить день палестинской трагедии, должны выплачивать штраф