Васька замолчал. В нависшей тишине, вдруг ставшей такой густой и осязаемой, было слышно, как на чердаке что-то скрипнуло. Катька взвизгнула.

Теперь, когда становились известны такие подробности, как точное место произошедшего и даже конкретные люди, которых кто-то знал понаслышке, а кто-то и лично, история обретала реальные черты.

– А дальше-то что? – нетерпеливо спросил Стёпка.

– И больше их никто не видел, – спокойно отозвалась Лена. – Вот только почему-то и Кузьмичёва, и Иванова я видела пару дней назад.

– Парни убежали оттуда, – не обращая внимания на язвительные высказывания Сидоркиной, продолжил Вася. – Они честно признались, что струхнули тогда. А вы бы не испугались? Любой бы испугался! Даже любой взрослый. Но на следующий день они опять пошли в подвал. Потому что вспомнили, что оставили там зажжённые свечи, и побоялись пожара. Но подвал уже был закрыт, и они не смогли туда попасть.

Васька сделал паузу, но никто, даже Лена, не поспешил занять её какой-нибудь умной фразой.

– И вот, когда они уже вечером гуляли неподалёку, то заметили, что в одном подвальном окошке как будто горит свет. Они же досками заколочены, и сквозь доски тускло-тускло свет просачивается. Днём-то этого не видно, а вечером, когда стало темно, они и заметили. Ребята попытались в щель заглянуть, а там свечи. Представляете, их свечи! И всё ещё горят. И даже совсем не уменьшились. Хотя за сутки, наверное, должны были полностью догореть. Анна Сергеевна, свеча за сутки догорит?

Но ответа не последовало.

– Спит, наверное, – предположил Сашка.

– Потому что нормального, разумного человека эти Васькины страшные истории просто усыпляют, – съязвила Сидоркина.

– Что ж ты тогда не уснула? Или ты не разумный человек? – шёпотом, чтобы не разбудить учительницу, парировал Сашка Прутиков. – Давай, Васян, потихоньку дальше рассказывай, чтобы Аннушку не разбудить.

– Ну и вот, смотрят они, а их свечи совсем не уменьшились, стоят как новенькие. И тут они увидели тень. Она двигалась, как будто кто-то ходит. Но там никого не было. Не было слышно шагов или вообще каких-то звуков, просто одна тень от человека.

– И что это значит? – тревожным шёпотом спросила Катя.

– Получается, они вызывали Пиковую Даму, но что-то сделали не так и вызвали что-то другое. Чёрную Тень, например, или Заблудшую Душу. И она теперь там бродит, – пояснил Стёпа.

Ребята притихли, обдумывая историю.

– Сидоркина, это в твоём доме! – усмехнулся Сашка.

– Чушь всё это! – ответила Лена, но в её голосе уже не чувствовалось уверенности. – Всё, хватит уже! Давайте спать!

Похоже, все уснули. Как им это удалось? А у меня в голове крутятся все эти страшилки. Ужас пробирает до самых внутренностей. Можно, конечно, разбудить кого-нибудь, но Анна Сергеевна опять будет ругаться. И вот я лежу и таращусь в потолок. Такая темень, что непонятно, закрыты или открыты у меня глаза. Зажмуриваюсь крепко-крепко – темно, распахиваю во всю ширь – опять темно. Так и запутаться недолго. И своим ощущениям перестать верить.

Вдруг раздался тихий шорох. Пришлось напрячь слух, чтобы понять, показалось или нет. Шорох повторился. Затем торопливый топот маленьких ножек. Потянуло холодом. Или это такая реакция на страх? Человеческий разум – странная, загадочная штука. Он до сих пор до конца не изучен и может вытворять такое со своим хозяином! Нет, точно потянуло холодом. Будто лёгкий ветерок прошёлся по лицу. Жуть какая! Кто там может бегать? Мыши? К счастью, я не боюсь мышей. А если это не мыши?..

Опять послышался быстрый топот. Может, это и не топот вовсе… А что тогда?.. Ох уж эти страшилки! Это из-за них разыгралось воображение.