Сейчас она как будто начала успокаиваться и приходить в себя.

Зато я чувствовал себя отвратительно: потерял работу у Расти, Вилли порвал со мной. И за все это приобрел наркоманку на свою дурную голову.

Больше всего мне хотелось упаковать свой чемодан и уехать. Так и нужно было бы сделать, но в моих ушах по-прежнему звучал ее удивительный серебряный голос, который мог бы принести мне удачу. Ведь у меня в кармане был подписанный ею контракт… 10 процентов!

Вдруг она перевернулась на спину и посмотрела на меня.

– Я тебя предупреждала, – сказала она слабо. – Теперь можешь убираться отсюда и оставить меня одну!

– О'кэй, ты предупреждала меня, – сказал я, вцепившись в металлическую спинку кровати. – Ноты не говорила мне, что ты наркоманка. Как долго ты тáскаешься?23

– Три года, и я уже давно обломалась24. – Она села на кровати, вынула из-под подушки носовой платок и начала протирать глаза. Вид у нее был не более привлекательный, чем у половой тряпки.

– Три года? А сколько же тебе лет?

– Восемнадцать. Тебе-то что мой возраст?

– Ты познакомилась с наркотиками, когда тебе было 15? – спросил я в ужасе.

– О, замолчи!

– Вильбер снабжал тебя ширивом?25

– А хотя бы и он, что тебе? – Она громко высморкалась. – Ну как, ты по-прежнему хочешь, чтобы я пела? Меня ждет огромный успех, да? Дай лучше мне немного башлей. Когда я ширнусь, я действительно неотразима… и секси. Хочешь еще что-нибудь узнать? Дай мне денег. Это все, что я сейчас хочу.

Я сел на край кровати.

– Поговорим спокойно. У меня нет денег. Даже если бы были, я бы тебе не дал. Послушай, с твоим голосом еще не все потеряно. Я уверен в этом. Надо лечиться, Это возможно – прервать зависимость от наркотиков. Ты можешь поправиться и снова быть о'кэй… и делать большие деньги.

– Старая песня. Не знаешь ли чего-нибудь поновее? Дай денег. Пяти долларов будет достаточно. У меня есть знакомый ямщик26…

– Ты пойдешь в госпиталь…

Она сморщила нос.

– Госпиталь? Да все госпитали переполнены такой же, как я, наркотой. Всё без толку. Я была в госпитале. Дай мне пять долларов, и я буду петь для тебя. Я буду великолепна… Только дай мне пять долларов!

Я не мог больше это переносить. Ее взгляд вызывал у меня болезненное чувство внутреннего дискомфорта. Хватит. Я получил все, что хотел, и даже больше.

Я направился к двери.

– Куда ты? – вскрикнула она.

– Я пошел спать. Завтра поговорим. На сегодня достаточно.

Я ушел в свою комнату и запер дверь.

Но спать я не мог. Около двух услышал, как ее дверь открылась, и она начала спускаться по ступенькам. Мне было все равно, даже если она уйдет и не вернется.

Около десяти утра я встал, оделся и пошел к ней.

Она спала. Достаточно было взглянуть на ее спокойное, удовлетворенное выражение лица, чтобы понять, что она где-то достала и приняла наркотик. Она выглядела привлекательной… Серебряные волосы рассыпались по подушке, действительно хорошенькая – словно и не было этой отвратительной, распухшей, отечной морды.

Ночью, где-нибудь в переулке, она нашла фофана27, который и поделился с ней деньгами.

Я поспешно спустился вниз и вышел на залитую солнцем улицу. Не колеблясь, отправился к Расти.

Он удивился, увидев меня.

– Нам нужно поговорить, Расти, – сказал я. – Это очень серьезно.

– О'кэй, слушаю. Что случилось?

– Эта девчонка может петь. В ее голосе – удача. Я заключил с ней контракт. Это большой шанс, Расти. Она действительно может иметь успех.

Расти смотрел на меня изучающе.

– О'кэй. Так в чем же дело? Пусть поет, коль может.

– Она наркоманка.

Его лицо сморщилось от отвращения.