Его так и подмывало рассказать все, только чтобы увидеть ее реакцию. Откуда ей, хорошенькой богатой штучке, живущей в своем тихом, уютном мирке, знать о…

– Довольно давно, – ответил он.

– Вы не такой, как другие.

Он взглянул на нее.

– Я здесь не единственный урод. Поживете тут подольше, встретите и не таких чудаков.

Она не бросилась доказывать, что он вовсе не урод, и это придало ей весу в его глазах. Кальвин знал, кто он, и знал, что вежливые, политкорректные ответы ничего не изменят.

– Я имела в виду, что вы не слащавый праведник, как другие, – сказала она. – Все остальные – ну прямо как персонажи старого фильма «Брейди Банч».

– Не знаю, – отозвался Кальвин. – В детстве мне не часто доводилось смотреть телевизор. – Он открыл тяжелую резную дверь реабилитационного центра и зашагал по коридору, зная, что девушка пойдет за ним. – Гретхен – старшая медсестра. Просто делайте то, что она говорит, и все будет в порядке. Только держитесь подальше от Энджел.

– Энджел?

– Большинство пациентов вполне безобидны. Они страдают от разных форм заболевания, и при надлежащем лечении их состояние улучшается. Но Энджел уже ничем не помочь. Она серьезна больна и опасна. Завтра ее увезут отсюда, а до тех пор не приближайтесь к ее палате. Она под замком, так что проблем быть не должно.

– Она действительно опасна?

– И для себя, и для окружающих. – Он посмотрел на Рэчел. Она ловила каждое слово, заглатывая наживку, как голодная рыбешка. – Энджел постоянно твердит про преступный сговор. Думает, что Люк просто всех использует, крадет их деньги, а потом убивает тех, кто ему мешает. Особенно стариков, которым осталось недолго жить. Считает, Люк помогает им отправиться на тот свет. Представляете?

– Представляю, – едва слышно откликнулась Рэчел.

– Она попытается склонить вас на свою сторону. Не слушайте ее. Все это полная чушь. – Он постучал по крепкой двери с высоким зарешеченным окном. – Так ведь, Энджел?

– Иди к черту, – донесся из-за решетки голос Энджел, резкий и ровный.

– Ну, видите, что я имел в виду? – спросил Кальвин. – Разговаривает, как вполне нормальный человек, как мы с вами. Но не верьте ей. – Он повернулся к запертой двери и, повысив голос, добавил: – Я оставляю новую помощницу, Энджел. Ее зовут Рэчел, и если тебе что-то понадобится, она принесет. Только давай без твоих обычных фокусов. Не пытайся пичкать ее всякой ерундой. Ты меня слышишь?

Получив ответ, краткий и непристойный, Кальвин рассмеялся.

– Я вернусь за вами около пяти. У вас занятия с Люком.

– Ух ты, – только и пробормотала Рэчел, взглянув на запертую дверь.

– Даже и не думайте, – предостерег Кальвин. – Она опасна.

– Я не собираюсь подвергать себя опасности, – с апломбом заявила Рэчел.

«Ну конечно», – подумал Кальвин. Он очень надеялся, что сделал все возможное, дабы возбудить ее любопытство. Если Рэчел Коннери будет верна себе, то можно рассчитывать, что Энджел позаботится об остальном. И тогда он сможет более или менее спокойно смотреть Люку в глаза.

Ему нравилось, когда все складывалось ладно.

Рэчел далеко не сразу удалось подобраться к Энджел. Та затаилась, из-за тяжелой запертой двери не доносилось ни звука, и Гретхен, средних лет женщина с длинными волосами и в светло-зеленой пижаме, вначале усадила Рэчел читать одной пациентке, которая почти не слушала, потом отправила сматывать пряжу для другой – та постоянно вывязывала одну и ту же полоску, распускала и начинала заново. И только во второй половине дня у нее появилось несколько свободных минут. Гретхен пошла выпить чашку зеленого чаю – напиток, который вселял в Рэчел ужас.