– Что-то случилось?

– Нет. Просто Матюшу, по-моему, дома так опекают, что с ним нельзя связаться. Я попыталась два дня назад, но по его мобильному телефону мне ответил злой женский голос. Эта особа сказала, чтобы я забыла этот номер и больше не пыталась звонить. Я, конечно, пробовала, но телефон, кажется, отключили. Я никак не могу поговорить с Матюшкой, а идти к нему домой боюсь. А вы можете мне помочь с ним пообщаться? Вы же из полиции!

– Посмотрим, что тут можно сделать, Оля, – пообещал Гуров. – Я подумаю, попытаюсь узнать, какова атмосфера дома у Бурмистровых. Но ты их тоже не суди строго. У них ведь подготовка к похоронам. В семье страшное горе.

Сегодня Гуров впервые сел ужинать с женщинами. Обычно он приходил очень поздно, перекусывал парой бутербродов и валился спать. Мария, зная характер мужа, не приставала с расспросами, а Аленке наскучило с ним флиртовать. Но сегодня они степенно сели за стол в семь вечера.

– Так что? – не утерпела Аленка. – Заканчиваются твои дела в этом Боброве?

– Не могу сказать, – машинально работая вилкой, ответил Гуров. – Тут точно не знаешь, когда и, главное, чем все закончится.

– Все так плохо? – Аленка театрально всплеснула руками. – Я думала, что у вас дело по-другому происходит. Сыщик берет след и идет по нему, пока не вцепится злодею в горло. А потом торжество правосудия.

– Торжество правосудия, Алена, это шоу, всего лишь нравоучительный спектакль, – рассеянно ответил Гуров. – Гораздо важнее поймать преступника за руку, получить неопровержимые доказательства его вины.

– Кстати, о спектакле, – оживилась Мария. – Мы ведь с Аленой вчера видели тебя в кафе «Восток – Запад».

– Я пыталась уверить Машку, что ты любовницу ждешь. – Аленка хихикнула. – А ты общался с мужиком…

– Подожди! – довольно резко осадила подругу Мария. – Знаешь, почему я вспомнила об этой встрече? Для тебя ведь она была очень важна, не так ли? Ведь данный человек в твоем розыске является ключевой фигурой, да?

Гуров перестал есть, медленно поднял голову и посмотрел жене в глаза. Обычно Мария в его дела не лезла. Должно было произойти нечто очень важное, чтобы она изменила своим принципам.

– Да, – спокойно ответил он. – Этот человек – единственный свидетель преступления, если не считать самого обвиняемого.

– Поздравляю! – без улыбки сказала Мария. – Он тебя обманывал, о чем бы вы там ни разговаривали.

– Откуда такая уверенность? Ты его знаешь? Алена с ним знакома? Или вы слышали наш разговор.

– Нет, тут все немного сложнее. – Мария отложила вилку, и промокнула губы салфеткой. – Видишь ли, этот человек хотел казаться тебе убедительным, желал, чтобы ты ему верил, и очень качественно играл свою роль. Я это поняла лишь потому, что актриса. Этот человек тоже наверняка имеет профессиональное актерское образование.

Гуров тоже отложил столовые приборы и откинулся на спинку стула, с интересом глядя на жену. Все-таки судьба послала ему в спутницы жизни изумительную женщину. Столько лет вместе, а Маша не переставала его удивлять.

– Ты уверена? – на всякий случай спросил Гуров.

– Конечно, я ведь профессиональная актриса. Видишь ли, игра в кино и в театре – это две очень большие разницы. В кино всегда можно взять крупным планом лицо героя, глаза, скажем, руки, если хотим показать волнение. В кино актеру необязательно говорить громко и четко. К услугам создателей фильма масса специальных средств, включая и последующую озвучку снятых кадров. С помощью этих методов можно добиться любого эффекта. Но театр!

Мария сделала классическую «мхатовскую» паузу, и Гурову показалось, что сейчас ей очень не хватало в руках веера, а в комнате – рояля. Самое время вписать в текст пьесы музыкальную тему. Желательно с романсом.