– Но заметил ведь… – голос был ровный, с небольшой хрипотцой, немолодой. – Совсем старый стал, раз ты уже здесь и не спишь.

– Я просто бросил курить, Бирюк, – имя раздалось резко, как выстрел из карабина. – А твой запах для меня никогда не был загадкой.

– Ты только подумай… – Человек неторопливо встал. – Одна польза от этого. Здравствуй, брат.

– Здравствуй.

Енот молчал, понимая, что снова попал. В этот раз серьезно. Пусть Мерлин и говорил, что сложно заметить этого, Бирюка, но легче не становилось.

– Енот? – человек повернулся в его сторону. Он оказался ниже Мерлина, но намного шире, кряжистее. – Ты чего там встал, паренек, иди сюда, хоть познакомлюсь с кем из молодежи.

– Да он уже не молодежь. – Мерлин усмехнулся. – Молодежь сейчас ужасно скрытно таится у тебя за спиной.

– Куда там, таится. Эй, горе воин, хватит в меня целиться, я свой. Иди на пост, не переживай. Неси службу бодро, ничем не отвлекаясь, и не пропускай больше никого. Если скажут, что со мной, не верь. Сразу вали насмерть. И не забудь про контрольный звонок.

– А?

– Тьфу ты, бестолочь. Контрольный звонок в голову, ага.

В темноте мелькнула фигура Змея, на самом деле подкравшегося незаметно. Енот неожиданно для себя позавидовал. Он-то его не рассмотрел и не расслышал, как ни странно.

Рукопожатие у Бирюка было крепким, на миг Еноту даже стало больно, так сильно сомкнулись клещи. Показалось, или нет, но на какое-то мгновение на лице пришельца, обманувшего и псов и его, промелькнула ухмылка. Такая злая, совсем мальчишеская. Мол: ну-ка, ну-ка, посмотрим, что ты можешь, пацан… Обиды прибавилось. В довесок к мерзко скребущей на душе после проникновения Бирюка в лагерь. Но сделал бородач это зря. Енот давно мог не только обижаться. Злости в нем тоже хватало. Мерлин не вмешивался, лишь смотрел на постепенно краснеющее лицо подчиненного и спокойного Бирюка.

– Неплохо, – хрипло буркнул тот, разжимая наконец свою клешню. – Очень даже неплохо.

– Всё такой же… – Мерлин покачал головой. – Ты ж по делу?

– Да так. – Бирюк достал из кармана пачку вовсе не самопальных папирос. Такие, с толстым картонным мундштуком и золотистым кольцом, привозили из Эмирата, если Енот не ошибался. Чиркнула фосфорная спичка, тут же закрытая широкими ладонями. – Хотя…

– Пошли к Капитану. – Лысый чистильщик развернулся.

– Не рано? – Бирюк глубоко затянулся сладковатым дымком. – Спит ведь.

– Лишь бы не поздно. – Буркнул Мерлин, и не думая останавливаться.

Старший группы шел по направлению автомобиля командира отряда. Енот подумал, и пошел назад, на пост. Тем более идти спать не хотелось. В компании великана Первого, чья медвежья фигура возникла в проеме между машинами, можно подождать до утра. И выспаться в дороге, после сборки лагеря.

– Хотя бы предупредил… – Капитан ворчал, шаря в ящике, спрятанном под поднимающейся кроватью. – Всегда у тебя все вот так. Свалился как снег на голову, потребуешь чего-нибудь. Потребуешь?

– Как всегда. – Бирюк ухмыльнулся, бросил на тумбу высокую кожаную кепи, провел рукой по блестящей в свете ночника бритой голове. Блики играли не на всей ее поверхности. Странного вида шрамов на ней хватало – Как тебе моя прическа?

– Хоть сейчас иди, сватайся, все невесты твои. Ага, нашел. – Командир отряда довольно крякнул, выпрямляясь. В руке у него оказалась прямоугольная бутылка из темного стекла. На красной этикетке, наклеенной нарочито небрежно, шла косая белая надпись – «Ячменное». Кэп вопросительно приподнял одну бровь, демонстрируя два относительно чистых стакана во второй руке.