Что даже вот эта собака оказывается не просто животным кинологической службы, а таким же, как и он, человек, членом отряда. И неизвестно, кто их них двоих лучше, к слову. А почти ровесник чистильщик, которого сегодня прилюдно, говорят, распекал Мерлин, рядом с ним, вчерашним выпускником, кажется ветераном, видевшим очень многое. Змей еще раз вздохнул и присел, оказавшись на одном уровне с широкой вытянутой мохнатой мордой. Протянул руку ладонью вперед, замер в десяти сантиметрах от чуткого и большого черного носа.

Хан втянул запах нового человека, который до этого момента лишь осторожно и чуть опасливо проходил мимо. Потянулся вперед мордой, чуть коснулся ладони, посмотрел на своего друга и одобрительно рыкнул.

– Ну, вот и все. Теперь точно пошли. – Енот повернулся и потопал в сторону одного из двух отрядных «жнецов». Пес неторопливо пошел за ним, дождавшись Змея.

«Каждый воин, тот, что истинный боец,

должен любить саму суть войны.

Если же он говорит о мире,

то он не воин, а лишь пустой звук, не достойный

ничего, кроме позора. Или смерти»

Из наставления

«Biblionecrum», гл. «Война».

M.A. Erynn, ph.d., Culto Nocto

Енот прошелся по кругу, проверив обоих молодых, посаженных на двух самых высоких точках кольца из транспорта. С башен броневиков, стоявших по верхним углам неровного ромба, степь просматривалась неплохо. Приборы ночного видения, с исправными, хоть и самодельными, аккумуляторами, работали хорошо. Енот проверил один, забрав его у Ската. В его панораме, мягкого зеленого цвета, с редкими светлыми полосками, степь лежала как на ладони. Мелькнувшие приземистые силуэты стаи волков показались практически белыми. Один зверь, скорее всего вожак, задержался, втягивая воздух, принюхался. Лежащий на земле у машины Грей, громадный серый дог, заворчал. Не зло или вызывающе, скорее, предупреждая. Люпус не ответил, только блеснули глаза в приборе, и зверь скрылся в траве. Пес снова опустил громадную голову на передние лапы и замер истуканом. Пока все было тихо и мирно.

Люди в палаточном городке, находившемся внутри машин, спокойно спали. Через полтора часа должен появиться Первый, сменить Енота и привести еще двоих часовых. Его близнец, Второй, за половину человеческой жизни которого врачи на Базе бились около года, пока оставался ребенком. Несколько попаданий в голову не прошли даром. Кибернетически-двигательная часть восстановилась намного легче, мозг приходитьв себя не желал. Так что… так что Первый здесь, в степи, сражался один. И было совершенно неизвестно, присоединится ли к нему брат.

Енот пошел в сторону Змея, очень умело спрятавшегося у башни «жнеца» Мерлина. Даже зная, где тот находится, рассмотреть его оказалось непросто. В чем, а в этом весьма хитром деле Енот разбирался хорошо. Самому много раз приходилось сидеть в секретах, и оценивать чужое умение он давно научился. Большая часть дежурства прошла спокойно. Да и подумать о чьем-то нападении на отряд безумных убийц чистильщиков? На этом участке, не входящем в Великую степь, таких героев не находилось. Чуть дальше на юг или юго-восток спокойно отдежурить вряд ли вышло.

Степняки, люди и не совсем, не смогли бы перебороть в себе желание взять богатейшую по их меркам добычу. Машины, оружие, боеприпасы, запас горючего в большом, закрытом стальными пластинами и прямоугольниками активной брони, автомобиле с цистерной. Велик куш, не выдержит жадность.

Здесь же, в непосредственной близости с густонаселенными городками по тракту, никто не рискнет. После того, как один из отрядов, когда-то давно, уничтожил целую банду, убившую девушку-чистильщицу, слава идет впереди них. Не теряясь в дорожных байках и не стираясь из памяти. И банды стараются не попадаться на пути тех, кто кровью и болью целой шайки заплатил за одну забранную жизнь.