В 1990 году «демократическим» режимом в Румынии Антонеску был полностью реабилитирован со снятием против него всяких обвинений. О времена, о нравы!

Чтобы ничего не выдумывать при воспоминаниях того давнего выступления Белоусова, есть смысл процитировать фрагменты статьи о нем Бориса Сыромятникова, недавно опубликованной в газете «Военно-промышленный курьер»:

«Я тогда имел звание подполковника, служил в военной контрразведке СМЕРШ. Мне было приказано принять задержанных – Иона Антонеску и его подручных, в том числе и брата маршала министра иностранных дел Михая Антонеску, на станции Бельцы – это порядка 500 км от Бухареста. Мне было сказано, что задание я получил сугубо секретное, ответственное, особое. Румынские руководители должны быть доставлены в Москву живыми и невредимыми. С момента взятия их под стражу молодым королем Михаем прошла неделя. Враждебные нам силы – сторонники Антонеску в Румынии, Гитлер в Германии, – конечно, знали, что они были увезены из дворца Бондарашем и переданы советскому командованию. Гитлеру было крайне невыгодно, чтобы его ближайший партнер оказался в распоряжении Советского Союза. У Гитлера с Антонеску более близкие отношения, чем с другими руководителями стран-сателлитов.

Начальником управления СМЕРШ фронта мне было лишь обещано позвонить по «ВЧ» наркому внутренних дел Молдавии и попросить его оказать мне помощь. Вопросов пришлось решать много. Как организовать спецпоезд? Сколько дней мы будем в пути, как, чем и где будем кормить задержанных (для себя мы взяли на неделю сухой паек), кто за ними будет осуществлять медицинский надзор? Если у меня создадутся условия для бесед с задержанными, то о чем с ними можно говорить и на каком языке? В нашей группе не было переводчика с румынского языка.

Все эти вопросы имели существенное значение, и их надо было разрешить в Бельцах. Поэтому еще в пути я отдал своим двум старшим оперуполномоченным – капитанам Зеленову и Яковлеву – распоряжение: по прибытию в Бельцы немедленно связаться с уездным отделом НКВД и начальником располагающегося там фронтового госпиталя, с их помощью подобрать для поездки с нами переводчика, врача. Повара, знающего румынскую кухню, официантку и парикмахера.

Сам же по приезде в Бельцы срочно разыскал уполномоченного транспортного отдела НКВД и через него стал выяснять возможность для оформления спецпоезда. К нашему приезду сюда не поступило сверху об этом никаких указаний. Пришлось немедленно установить связь по селектору и просить прибыть наркома внутренних дел Молдавии генерал-майора Мордовца. Он прибыл и сообщил, что начальник управления контрразведки фронта ему уже звонил, и он принимает меры: где-то к 14.00 из Кишинева в Бельцы прибудет паровоз с подобранной бригадой и вагоном-салоном, которым пользовались немцы.

По рекомендации уполномоченного транспортного отдела станции Бельцы было решено оформить спецпоезд из пяти вагонов: товарного, вагона-кухни, салона, спального для «гостей» и оперработников, а также пассажирского для охраны. Вопрос о том. какая будет дана «улица» нашему поезду, я решил с начальником транспортного управления НКВД СССР.

Мне вменялось в обязанность при остановках для пополнения паровоза топливом и водой доносить по селектору о состоянии «груза» начальнику транспортного управления НКВД, а он об этом будет информировать ГУКР СМЕРШ.

Румын на станцию Бельцы доставил армейский конвой. Старший работник штаба фронта генерал-майор Захаров попросил, чтобы этим же поездом следовать в Москву: у него там семья, которую он давно не видел, а ему предоставили недельный отпуск. Я не стал возражать. Захаров мне рассказал, что в пути следования он ехал с Антонеску, но с ним почти не разговаривал. Остальные четверо румын находились в двух других легковых машинах. Вели себя в дороге крайне настороженно.