Телохранитель несколько расслабился. Было понятно, что настало время конфиденциального разговора. Но вопреки ожиданиям говорить начал не Губернский, а тот самый молодой человек:

– Профессор Карпов просит извинить его за то, что он не сможет сегодня встретиться с вами лично, уважаемый Аркадий Бениаминович. – У молодого человека был мягкий и какой-то нездешний говор, да и фразы он строил несколько архаично. – Но я действую по его поручению. Позвольте представиться: Абузар Данаифар, его ученик. – Молодой человек не подал руки, лишь обозначил лёгкий поклон, и в этом состояла ещё одна странность. – Самуил Исаакович попросил передать вам своё заключение: профессор не доверяет электронным коммуникациям, а огласка была бы преждевременна. – С этими словами молодой человек протянул вице-премьеру тонкую пластиковую папку. – Также профессор просил передать, что вы можете полностью мною располагать. Думаю, что мои знания будут вам полезны. Также Самуил Исаакович обещал перезвонить вам позднее.

Вице-премьер Аликберов не стал тратить время на изучение заключения Карпова и просто спрятал его в портфель с кодовым замком.

– Спасибо вам.

– Боюсь, что спасение скоро потребуется вам, – с непонятной иронией заметил Данаифар, – однако я постараюсь сделать всё возможное, чтобы его обеспечить.

Шеф, очевидно, списал эту фразу на трудности перевода, но Максима в ней что-то напрягло. Прозвучало сказанное как-то странно, с нотками мягкой констатации факта, безапелляционной уверенности.

Губернский, который всё это время сидел, не проронив ни звука, осмелился деликатно кашлянуть, и Аликберов переключил внимание на него.

– Итак, Павел Владимирович, что вы хотели обсудить?..

Разговор, который проходил следующую четверть часа, был Максиму малоинтересен – это было стандартное наведение мостов, попытка получить гарантии и выразить свою лояльность. Губернский откровенно заискивал перед шефом.

Максима больше интересовал ученик Карпова. Молодой человек имел очень выразительную и запоминающуюся внешность. Было видно, что у него восточная кровь, однако волосы он имел светло-русые с золотистым отливом, а глаза пронзительно синие, лицо обрамляла аккуратная бородка, усы были аккуратно подстрижены. Одет Данаифар был в некое подобие абакоста[3] цвета песка в пустыне, мизинец левой руки украшал серебряный перстень с кроваво-красным овальным камнем и выложенным поверх него небольшими бриллиантами цветочным узором. Во время разговора молодой человек стоял, не двигаясь и скрестив руки на груди: его тоже не интересовал разговор.

Делегация всё это время терпеливо ожидала в приёмной. Вперёди была официальная часть мероприятия.

Актовый зал уже был полон, студенты с восторгом встретили вице-премьера, взошедшего на трибуну. Большую часть из них составляли учащиеся первого-третьего курсов. Естественно, Аликберов начал свою речь с приветственного слова, говорил о том, как важно в современной России поддержание образования на должном уровне, выражал восхищение по поводу нового учебного корпуса…

Когда первая часть речи и обмен любезностями была завершена, вице-премьер приступил ко второй, главной части речи:

– Для всего цивилизованного мира сейчас настали непростые времена. Человечество столкнулось с эпидемией, масштабы которой сравнимы только с чёрной оспой, но я уверен, что Россия с честью пройдёт это испытание…

Вице-премьер продолжал говорить, а Николай, тем временем находившийся за кулисами, был погружен в свои мысли. Не давало покоя какое-то странное предчувствие…