Бабушка широкими шагами пересекла детский вагон, лавируя между малышами.

У самого выхода с одного из кресел вдруг вскочил седеющий мужчина в деловом костюме, с галстуком и в блестящих ботинках. Он схватил бабушку под локоть и взмолился громким зычным голосом:

– Подскажите, есть ли в этом поезде вагон-ресторан?

Бабушка осмотрела мужчину с головы до ног и ответила так же громко, чтобы было слышно сквозь детский гвалт:

– Вам налево, через четыре вагона. Но оставлять детей без присмотра строго запрещено!

– Я и не оставляю! – крикнул мужчина, нервно подмигивая левым глазом. – Я случайно тут. Взял билет, понимаете, где было дешевле, сидячее место. Думал, зачем мне полка или купе? Посижу тихонько, почитаю газеты. До Москвы недалеко. А тут…

– Ага, с вами всё понятно. Значит, слушайте, тут дети. Где дети – там шумно, активно и чрезвычайно безумно. Спасайтесь немедленно и попробуйте выйти на следующей остановке. Москва в другой стороне! – Бабушка высвободила руку и оставила растерянного мужчину за спиной.

Мы прошмыгнули за ней. Едва тяжёлая металлическая дверь закрылась, звуки как отрезало. Стало тихо. Только стук колёс и свист ветра внизу, под сцепкой, дали понять, что я не оглох.

– Ох уж эти потерянные души, – сказала бабушка. – Одна из них, видали? Проваливаются сквозь разорванные швы на Изнанку, теряются, и всё у них идёт не так, как надо. Покупают не те билеты не на те поезда, приезжают не в те места, общаются не с теми людьми. Путаются, блуждают, теряются. Казалось бы, несчастные, но, с другой стороны, в этом, может быть, и есть их счастье – искать своё место.

– Находят? – спросил я.

– Редко. Когда рак на горе свистнет или медведь зимой проснётся. Много факторов должно совпасть, в общем.

Мы перешли в следующий вагон. Снова купе. Тихое и мерное покачивание.

– В чём заключается выбор? – не унимался я, пока шли вдоль закрытых дверей. – Чем я буду заниматься, если решу остаться с Изнанкой?

– А об этом тебе придётся подумать самому, – ответила бабушка, внезапно остановившись. – Самое сложное в любом выборе – не ошибиться. Знаешь, сколько в мире писателей, которые на самом деле хотели стать строителями, архитекторами или воспитателями в детском саду? А сколько менеджеров, которые мечтали выйти в открытый космос или хотя бы на сцену с гитарой в руках? Люди ошибаются и страдают. Поэтому я не могу дать совет. Решаешь только ты. Подумай, есть ли у тебя что-то такое… мечта, мысль, желание. Что сейчас тебе кажется самым важным в твоей жизни.

Я подумал. Мне хотелось научиться рисовать, играть в футбол (и чтобы не вратарём), плавать быстрее всех, собирать кубик Рубика с завязанными глазами, запоминать стихи с первого прочтения, съездить на фабрику мороженого. Много чего хотелось, и эти желания толкались друг с другом, борясь за первенство. Не было какого-то одного, чтобы главнее всех.

Пока я осмысливал, бабушка повернулась к Максу и легонько щёлкнула его по носу:

– Ты тоже думай о выборе, дорогой. Пройдёт немного лет, и поезд приедет за тобой. Он привозит детей на Выборский вокзал, и там нужно сесть на правильный поезд. Это очень важно, не запутаться в собственных желаниях.

– Я обязательно подумаю! – торжественно пообещал Макс, хотя я был уверен, что он-то уже точно определился. Макс был без ума от поездов и железных дорог. Если бы ему прямо сейчас предложили стать машинистом на Изнанке, он бы согласился без раздумий.

Бабушка вдруг открыла дверь в купе. Внутри горел яркий белый свет, пахло чаем и шоколадом. Кто-то завозился на нижней полке, хихикнул.