Хатч пришлось повторить про себя это замечание, прежде чем она поняла, что речь о Барбере.

Они остановились на середине моста.

– Я говорю это тебе, Хатч, потому что хочу, чтобы ты поняла, как я ценю твое благоразумие. Я знаю, что ты могла бы сдать всех нас.

Хатч промолчала.

– Ты достаточно умна, чтобы понять: пользы в этом никакой, а вот серьезно навредить можно. У Академии множество политических врагов, которые очень любят использовать подобные инциденты, как доказательство нашей некомпетентности. И, если удастся, устраняют нас от дел.

В пруду что-то плеснулось.

Пастор пытался вникнуть в смысл слов Вирджил.

– И насколько же некомпетентна Академия? Барбер мог угробить там множество людей. Фактически…

– Да и Даймен тоже. – Вирджил, казалось, озябла. В начале вечера было тепло, и на ней был лишь легкий жакет поверх вечернего платья. – Я знаю.

– Именно по этой причине вы хотели поговорить со мной? – спросил Пастор, все еще недоумевая, зачем он здесь.

– Нет. Я хотела лишь воззвать к вашему здравому смыслу. И заверить вас, что разберусь с этой проблемой. Он не вернется на «Сиренити». – Ее слегка знобило. – А у меня есть предложение для вас. Идемте в тепло.

Несколько минут спустя они торопливо вошли в административное здание и поднялись на второй этаж. Им помигивали огни, перед ними распахивались двери. Так они вошли в директорский кабинет. Вирджил достала из шкафа свитер и накинула на плечи. Хатч тоже замерзла? Нет? Очень хорошо.

– Могу я предложить вам выпить? – Вирджил почти без остановки проговорила все, чего требовали приличия, и указала на пару мягких кресел.

Это было просторное роскошное помещение вроде офиса солидной компании. Искусственная кожа. Темные стены. Множество дипломов. Награда за достижения в области линейной математики. Медаль Комитета по развитию науки. Гражданин года штата Мериленд. Мать года Канады. На столе фотографии бывшего мужа и двух дочерей. Фото директора с Оберрайтом, с Симпсоном и Довсом, с президентом Дэшелом Беннером. В общем, на этих стенах было развешано очень много такого, что внушало робость.

Пастор попросил стакан бордо. Хатч выбрала миндальный ликер. Директор наполнила третий стакан бренди и уселась за громадный стол орехового дерева.

Она потягивала бренди и поглядывала то на одного, то на другого, явно наслаждаясь их смущением.

– Полагаю, – сказала она, – вы слышали о миссии «Бенджамина»?

Разумеется, Хатч знала о ней. Но Пастор покачал головой. Нет, он понятия не имел, на что ссылалась директор.

– Это был исследовательский полет к нейтронной звезде, – пояснила Хатч. – Несколько лет назад. Тогда еще прошел слух, что они что-то засекли. Некий вид радиопередачи. Одиннадцать ноль семь, верно? Но они так и не смогли ничего подтвердить.

– Это не слух, – заявила Вирджил. – Они зарегистрировали радиосигнал, вроде бы искусственного происхождения.

– Кто еще был там? – спросил Пастор.

– Вот в этом-то все дело? Там не было никого, даже на значительном удалении. – Она поставила стакан. – Ленгли оставался там в течение шести месяцев. Их капитан. И они больше ни разу не услышали ничего. Даже намека.

Пастор пожал плечами.

– Не такая уж уникальная история. Люди всегда что-то слышат.

– Пастор, они использовали для поиска комплект спутников. А когда вернулись, то оставили спутники на орбитах.

– И один из них, – предположила Хатч, – вновь уловил этот сигнал.

Вирджил развернулась и уставилась за окно на квадратный двор.

– Именно так. Был второй перехват. Мы получили сообщение о нем три недели назад.

– И?..