А тем временем драка ради драки началась. Друзья, до этого наблюдавшие за действием со стороны, кинулись к спорщикам с криками.

Уже довольно долгое время все училище ломало голову над тем, почему обычно миролюбивый Саша так ненавидит, в общем-то, тоже не драчливого Влада. Почему они вечно сцепляются? Один только Рома, знающий о причине нелюбви друга к Исупову, каждый раз во время драк устало качал головой, а потом убеждал Белянина в том, что так он свои проблемы не решит. Правда, его речи в основном игнорировались.

– Так, все! – заорал Дима, пытаясь перекричать друзей, собравшихся вокруг. Покровский встал между Сашей и Владом, которых с трудом удалось растащить в стороны. – Вы достали! У Ланы день рождения! Можно хотя бы сегодня обойтись без драк? Завтра вы друг друга уже не увидите! Потерпите один день!

– Влад, иди сюда, – угрюмо попросила Катя, оттаскивая Исупова от собравшейся компании. Парень попробовал сопротивляться, но его подхватила с другой стороны Лена, и девушки вдвоем втащили упирающегося Исупова в дом. Следом за ними, помахивая половником, вошла и Лиана.

Саша постепенно успокоился, и Рома приступил к своим прямым обязанностям, оттащив друга в сторону от собравшейся толпы.

– Слушай, может, хватит? Он вообще здесь ни при чем!

– Что значит ни при чем? – снова начал злиться Белянин.

– Да не он же заключал этот договор!

– Он живет с ней в одном доме! И не надо мне вешать лапшу на уши о том, что он «привыкает ко второму миру». Мог бы привыкать в другом месте. Например, где-нибудь в городе, а не в глуши, где он никого не видит и не слышит.

– Да он сам отсюда каждый раз пытается сбежать.

– Это все их бабки устроили. Я уверен.

– Вот видишь! Это не он.

– И что?

Разговор снова пошел по кругу…

***

– Я так и знала! – воскликнула Лана, подтягивая от потолка воздушный шарик, лента от которого повисла прямо у нее перед лицом, когда они вместе с Джен появились в своей комнате поместья.

– Что знала? – забеспокоилась Струницкая.

– Что Диме от меня что-то надо! – ответила Лана и улыбнулась, осматривая украшенную комнату.

– В смысле? – удивилась Джен такому ответу. – Что ему может быть нужно от тебя?

– Не знаю. Вечером или утром, я так понимаю, он расскажет, а пока меня ожидает что-то приятное, как я догадываюсь. Димка всегда так делает: сначала задабривает, а потом просит.

– Что тебе брат – приятное на день рождения сделать не может?

– Может, – пожала плечами Лана. – Но только он ко мне уже недели две подмазывается. Так что, думаю, здесь что-то нечисто.

Ее подруга пожала плечами, сняла рюкзак и с облегчением опустила его на кровать. Лана последовала ее примеру, и вскоре они потрошили принесенную из комнаты Бунтарщиц поклажу, выкладывая платья, туфли, косметику и украшения на покрывало.

– А это откуда? – присвистнула Джен, когда Лана достала из своей сумки стеклянный футляр, в котором виднелись ракушки, соединенные золотыми нитями.

– Это Лисы – Лана бросила быстрый взгляд на украшение. – Из последней «коллекции» комнаты. Кстати, надо ее с Ферой позвать переодеваться.

– Наверняка нас ждут у парадного входа, – ухмыльнулась Джен, дотрагиваясь до сережки. До нее сразу донеслись мысли подруг, занятых своими проблемами и последними приготовлениями к празднику.

«Двадцать три, двадцать четыре… Откуда столько народа? – послышался голос Феры. – Что пищит? Телефон? Где он? Я точно помню, что выносила его из кухни».

«Ну и чего ты такой мрачный, братик? А нечего было драться, теперь с шишкой будешь сидеть. Так тебе и надо… Что? Больно? Давай подую… – Лиса что-то сказала, но ее слов Джен не различила, а потом снова послышались ее мысли: – Почему зеваешь? Устал? Так и быть, сегодня поспи, а завтра снова продолжим пытку ночными сообщениями», – судя по всему, последние мысли относились к Роме.