За время их разговора Матвей и Кирилл, которые въехали на стоянку перед трещиной вслед за Стихиями и Ромой, покинули свои машины и подошли к собравшимся. Матвей выглядел странно: с одной стороны, будто обиженным и хмурым, а с другой стороны, кажется, виноватым и из-за этого еще более хмурым. На Джен он старался не смотреть и даже встал от нее дальше остальных, что девушку более чем устраивало. В отличие от него она не отказала себе в удовольствии бросить на него ненавидящий взгляд.

– Кто это? – встрял в разговор Покровский, обводя взглядом собеседников Стихий.

– Тебя не касается! – грубо ответила Струницкая, и их взгляды все-таки встретились.

Повисла тишина. Стихии и Кирилл с Ромой напряженно замерли, а Хищники и Бунтарщицы с любопытством переводили взгляды с одного на другую.

– Вы что, уже успели поссориться? – подал голос Михаил, сдвинув брови к переносице.

– Не понял, – признался сбитый с толку Покровский. – Ты кто? – поинтересовался он вновь.

– Я же сказала: никто! Что ты здесь вообще забыл? Добить нас пришел? Или еще угрожать будешь? – зло поинтересовалась Джен.

– Ты ей угрожал? – переспросил пораженный Михаил. – Она ведь твоя жена!

Джен перевела злой взгляд на второго Покровского.

– Извините, конечно, Михаил Николаевич, но это вообще не ваше дело! – отрезала девушка и развернулась в сторону трещины, решив убежать от Матвея. Но не успела сделать и шага, как практически на нее и стоящую рядом Лану приземлился тяжелый парень, чуть не сбив обеих с ног. Реакция на его появление была разная: большинство собравшихся ничего предпринять не успели, пораженно застыв на местах, Лана завалилась в сторону машины, но причина ее падения ухватила ее за предплечье и прижала к себе, помогая устоять на ногах. А вот Джен повезло меньше, так как основной удар от столкновения пришелся именно на нее: она отклонилась назад, ноги в сапогах заскользили по асфальту, сзади ее подхватили за талию, но было уже поздно, и она вместе со своим добровольным спасителем упала навзничь на спину. Вот только она упала на Матвея, а тот на твердый асфальт.

– Ланка-обезьянка! Как же я скучал! – проорал парень, свалившийся на Стихий. Он стянул капюшон с головы и обернулся на возмущенное бурчание позади себя. – Ой, ребята, простите. Немного промазал.

– Вообще не немного, – оценил Ярик, следя за тем, как Джен поднимается и одаривает Матвея взглядом: «Не можешь помочь – не лезь».

– Ты пил, что ли? – снова нахмурился Михаил, недовольно глядя на парня, у которого радостная улыбка не сходила с лица. Тот показал пальцами расстояние в два сантиметра, будто говоря «немного».

– Сегодня можно! Сегодня праздник! – Влад снова приобнял оцепеневшую Лану за плечи и притянул к себе. – Черт, поверить не могу, что мы все снова здесь! Я так по вам всем соскучился!

Похоже, явление Влада было не сюрпризом только для Хищников и Бунтарщиц. Все остальные же пораженно разглядывали его с недоверием. За исключением Матвея и Джен, которые красноречиво переглядывались, пока Покровский поднимался на ноги.

– Ты живой? – спросил Ярик, рассматривая Влада с головы до ног. Наконец он перестал бессмысленно улыбаться, и теперь во взгляде его читалась неприкрытая зависть.

– Уже день как, – хвастливо ответил Исупов, похлопав себя по груди, а затем дотронувшись до виска. – Бьется! Думает, что хочет!

«Кукла», – брезгливо определила Лиса, взгляд ее из радостного вмиг стал настороженным. Как и у остальных Стихий. Лана даже отстранилась, вновь поежившись от холода, сковавшего ее со всех сторон. Но Влад, кажется, не заметил перемен в поведении девушек. Он был счастлив и светился будто изнутри.