– Это будет непросто сделать, учитывая сегодняшнюю демонстрацию силы, – заметила Джен севшим вдруг голосом, переводя взгляд на палец, на котором пару часов назад было надето кольцо Матвея.

Она была не столько зла, сколько ошарашена, сбита с толку, напугана и дезориентирована. Она не ожидала от сына Димы подобного низкого поступка. И этот поступок только укрепил ее и всех Стихий во мнении, что мир, который они знали, изменился. Доверять теперь нельзя даже друзьям, что же говорить о врагах?

Фера невольно покосилась на хмурого Ника, который все сильнее прижимал ее к себе, положив руку на талию. Что произошло в его жизни? Насколько сильно он изменился?

Лиса откинула волосы с лица и бросила взгляд на Рому, сосредоточенно глядящего на дорогу. Что сделала с ним война? Как повлияла на него? Что стало с ним, что он вдруг оказался втянут в политику, брак по расчету и еще неизвестно во что?

Лана впервые с пробуждения не чувствовала холода, размышляя о том, что стало с сыном ее брата, что он считает себя вправе так поступать со своей семьей. Впервые с пробуждения она, наконец, осознала, что Матвей ей не чужой и он в беде, из которой его некому вытянуть. Дима мертв, но у него остался сын. И теперь он ее семья.

«Я не понимаю, кому можно верить», – призналась Фера и лишь пожелала, чтобы подруги услышали ее, и они услышали.

«Рома свой, – тут же ответила Лиса. – Кристина тоже. Я в них уверена».

«Леся Хранительница моей семьи. Она тоже на нашей стороне», – подала голос Лана.

На некоторое время в машине повисла тишина.

«Что-то негусто», – подвела итог рассуждений подруг Джен.

«Я считаю, Кирилл за нас», – призналась Лиса, но недостаточно уверенно.

«Почему? Потому что ты назвала его другом?»

«Он хороший, поэтому я и назвала его другом», – вступилась за парня Белянина.

«Он, между прочим, муж Лены».

«У всех есть свои недостатки. И, судя по всему, он тоже жертва в этой истории. Я думаю, ему можно верить. И его сестры мне тоже понравились».

– Что-то странное здесь происходит, – заметил Рома, когда они стали подъезжать к трещине в ступени.

– Что именно? – не поняла Лиса, оглядываясь. На ее взгляд, ничего странного не было.

– Дорога, – кратко ответил Смирнов. Сейчас, в отличие от пары дней ранее, дорога к шестьсот семьдесят первому училищу не выглядела заброшенной. Она ничем не отличалась от других дорог второго мира: достаточно ровная и с различимой разметкой.

Но еще большие перемены ожидали их у самой трещины: там была организована настоящая парковка, которая состояла из около пятидесяти машин. А по другую сторону трещины были видны высотные здания – жилые и учебные корпуса – и слышалась громкая музыка, крики, смех. Словом, создавалось впечатление, будто там какой-то праздник.

– Кристина говорила, что училище было разрушено, – заметила Лиса, выходя из машины вслед за Ромой.

– Было. Но после вашего возвращения начало восстанавливаться, – услышала она ответ подходящего к ним парня. Девушка обернулась, и ее лицо искривила эмоция, похожая на недоверие.

– Да ты шутишь…

– Я тоже рад вас видеть! – распахнул руки в разные стороны Ярик, тот самый жених Лены Волынской, к свадьбе с которым она якобы готовилась весь год перед смертью Стихий. Сейчас Ярослав немногим отличался от того, кого помнили девушки: все такой же улыбчивый, красивый и молодой. Разве что стиль его прически и одежды был немного странным, будто из прошлого века. А следом за ним шли три женщины и один мужчина – такие же молодые и немного старомодные, как и на фото.

– Давайте обнимемся, коллеги! – воскликнул Ярослав и заключил Лану, которая стояла к нему ближе всех, в объятья. – Столько лет не виделись.