Покровская присоединилась к подругам в попытках потушить пожар на голове и спине Джен. Стихии ворвались в ванную, и Лиса схватила душ. Следом за ними в маленькую комнату ввалился Матвей. В дверях замерли Кристина и проснувшиеся и перепуганные Никита с Лесей.

Джен запрыгнула в ванну, а Лиса на всю мощность включила воду в душе. Вот только струя, повинуясь ее новой силе, ударила в подругу с такой мощью, что Струницкая отлетела к противоположной стене, ударилась затылком и свалилась в ванну. Матвей, попробовавший ее поймать, тоже схлопотал удар в спину и следом за Джен отправился на дно ванны.

Лиса заверещала еще сильнее, ее поддержали Лана с Ферой. И только Кристина, сохраняя спокойствие, смогла вырвать из рук сестры опасное оружие.

– Всем молчать! – скомандовала она грозно.

***

Лана вошла в спальню Димы и только потом вспомнила, что теперь он женат и, скорее всего, в комнате не один, а с Лианой. Но смутиться оттого, что зашла без стука, не успела, потому что увидела, что брат в комнате один.

Он лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку, над кроватью проплывала сине-серебристая луна, освещая, словно ночник, все вокруг. Разбираться, что за странное средство освещения, Покровская не стала и сразу забралась на кровать.

– Дима, вставай! – потрясла она брата за плечи. Тот передернул ими и что-то промычал во сне. Но Лана была готова к этому. Дима не любил две вещи во сне: засыпать и просыпаться, а вот сам сон обожал. – Вставай! – уже менее нежно приказала Лана, ударяя парня по спине.

Это возымело эффект. Он подскочил на кровати, луна поплыла прямо на Лану, отчего девушка почувствовала исходящие от нее тепло и опасность. Но Матвей успел рассмотреть нападавшего на него раньше, чем его личная защитница – выстрелить.

– Что ты делаешь? – возмутился Покровский, переворачиваясь на бок и протирая глаза. Денек у него и без того выдался не из простых, чтобы еще и ночью разбираться со Стихиями.

– Ой, – изрекла Лана, наконец поняв, что перед ней не Дима. – А ты кто?

– Убирайся отсюда! Ты не видишь, что я сплю?! – заорал на нее Матвей, проснувшийся, как и стоило предполагать, не в самом хорошем настроении.

– А где Дима? – растерянно спросила Лана, оглядываясь, будто ожидая, что Дима может спать где-то еще, кроме кровати. Например, на полу валяться.

Но на полу никто не валялся. Валялись только на кровати ее старшего брата.

– Сам убирайся отсюда! – Лана схватила подушку, наглея на глазах. Даже если это кто-то из гостей ее ненормального братца, это еще не повод врываться в хозяйскую спальню.

– Что ты несешь? – потерял нить разговора сбитый с толку Матвей, уворачиваясь от мягкой биты.

– Это комната моего брата. Выметайся отсюда!

Уворачиваясь от очередного удара, пышущий праведным гневом Матвей свалился с кровати, а Лана заметила, что он еще и не одет.

– Разделся и залез в чужую постель?! – Лана задохнулась от возмущения степенью наглости друзей брата. Да даже Саша себе такого не позволил бы! – Извращенец! – заверещала девушка.

Но ее перекричали. Из коридора послышались крики и визг подруг, которые привлекли внимание не понявших друг друга Покровских. Лана выскочила в коридор первая, а вот Матвей задержался, чтобы натянуть штаны, и был сбит с ног Джен. Пока он заваливался обратно в комнату спиной вперед, ему все-таки прилетело подушкой по лицу от Лисы…

***

Мокрый Матвей лежал в ванне, ноги его были перекинуты через бортик, а на нем лежала без сознания Джен. Остальные три Стихии согнулись над ними и осматривали. И столько в этих невинных глазах было беспокойства и сожаления, что Покровский с четкостью осознал: добьют.