Черная же садиться за стол следом за ними не торопилась, она продолжала топтаться вокруг стола и взбивать локоны прически.

– Я была с принцессой в сговоре, – призналась она, продолжая тяжело дышать. Рей нахмурился, понимая, что под принцессой женщина имеет в виду вовсе не его дочь, а Лену. – В училище, – пояснила она раздраженно, не глядя на своих собеседников. – С ней мы познакомились давно, но отношения наши всегда были натянутыми. Особенно после того, как она предсказала мне половинку из семьи Исуповых, а я пыталась убить Евгения, отца Влада, на похоронах Даши Исуповой.

– Дунайи? – удивленно переспросил Рей, называя имя подруги своей матери и по совместительству одной из Бунтарщиц. Чума кивнула.

– Лена водила дружбу с каждой Красной Богиней, но мы с ней всегда враждовали. Евгения она мне убить не дала, но грызться с того момента мы стали чаще. Дуня пыталась нас мирить, – Чума кивнула на Еву, упоминая ее мать, – но все было бесполезно. Когда Дуня по просьбе Лены согласилась взять тебя в свою семью, я разругалась не только с Волынской, но и с племянницей. Мало того, что она связалась с Защитником и родила от него ребенка, так еще и сына Кария приютила, – фыркнула женщина раздраженно. – Я знала, что ничем хорошим это не закончится. И не закончилось. В итоге Лена через пару месяцев явилась на мой порог с изуродованным младенцем на руках. – Чума пронеслась мимо Евы, и та вжала голову в плечи, поправляя челку, прикрывающую шрам на лбу.

– Растить Еву я не хотела. Просто не было ни умений, ни, собственно, желания. Однако и бросить девочку, обладающую Красной силой, я тоже не могла. Поэтому мне пришлось принять помощь Лены. Ее родственница, Света Волынская, согласилась растить очередную Красную Богиню, я же ее навещала и следила за развитием ее способностей. Но этот ребенок заставил нас с Леной чаще общаться. И привело все к тому, что как-то раз она поведала мне свой план по возвращению сил стихий в свой мир. Я сначала не поверила в то, что ей это удастся, а потом заинтересовалась. Ведь если бы этой сумасшедшей удалось  вернуть древние силы своего мира, то я  смогла бы вернуть силы сестер. Да, самих их уже не воскресить, но если бы вернулись их силы, мы бы уничтожили Кария, ну и тебя, – кивнула она на Рея, – и снова стали бы править…

У Волынской на тот момент уже был готов ритуал призыва сил стихий, она наметила для себя очередных Посланниц, но ей не доставало главного – того, кто сможет призвать древние силы. По неудачному стечению обстоятельств, по ее расчетам, это удалось бы мне, потому что я и моя сила по возрасту сравнимы с создательницами первого мира…

Она предложила мне сделку: я помогаю ей вернуть стихий в первый мир, а она потом помогает мне с силами Богинь. Она уверяла, что видела в своих видениях их силы. И я ей поверила. То ли надежда ослепила, то ли заливала она хорошо.

Тем не менее Лена втянула меня в свои дела, уговорила переехать в училище, прикрыть ее имя своим… Я планировала следить за ее действиями … чтобы потом повторить то, что сделала она, и вернуть силы сестер. А в итоге стала свидетельницей массовой резни детей… при чем резни, которую планировала сама Волынская, которая была согласована руководством училища и которая была совершенно бессмысленна…

– Подождите. Согласована руководством училища? – переспросил Рей, недоверчиво усмехнувшись.

– Татьяна Таланова была в сговоре с Волынской. В свое время, когда Бунтарщицы вместе с Леной приручали комнату, она, Лена и Люда Покровская были дружны. И, как я догадываюсь, не сразу, но Татьяна догадалась о том, кто такая Лена. Или получила приказ от Светы Волынской… То, что творилось тогда в училище, было похоже на адскую какофонию: все знали о том, что готовится бойня, и никто не пытался ее предотвратить, потому что верили Лене. Даже Влад оказался под влиянием ее речей… Они свозили туда самых перспективных учеников и готовили для них могилы. И все это на моих глазах.