– Но не сейчас, Легков. Она беременна, – напомнила Кристина. – И тебе следует больше о ней заботиться. Неужели ты не видел, как она посмотрела на нас, когда мы уходили сегодня? Ты делаешь ей больно!

– Не надо мне указывать, что я должен, а что нет! – возмутился Смирнов. – Один день, Кристина. Один!

Жильцова лишь покачала головой.

– В этом году могу сходить я. А тебе будет полезно держаться от училища подальше.

– Это бессмысленный разговор, – покачал головой Роман, трогаясь с места, когда светофор вновь загорелся зеленым. С этим Кристине было сложно поспорить. Иногда она вспоминала его половинку в такие моменты. Вот если бы не она, а сестра указала ему на то, что делать, он бы точно так же возмутился, но потом все равно сделал бы так, как того хотела девушка. Его половинка была, наверное, единственной, кого он слушался, или, вернее сказать, той, которая могла любого заставить подчиняться себе.

– Мне правда нужен этот день, Кристина, – спокойнее сказал Смирнов, отвлекшись от дороги на мгновение и посмотрев на хмурую женщину, сидящую рядом.

– Как ты можешь так поступать с Наташей? Мне жаль ее.

– Она все понимает! – возмутился Смирнов.

– Ты как был дураком, так и остался. Она делает вид, что понимает, а вот что она чувствует в это время – другой вопрос. Ты бы мог хотя бы на время ее беременности сделать вид, что тебе не все равно, что с ней происходит.

– Мне не все равно!

– Иногда мне кажется, что тебе именно все равно, – покачала головой Кристина и отвернулась к окну, чтобы не видеть сведенных бровей и хмурого выражения лица друга.

– Ты не права. Наташа для меня много значит, – тихо ответил Роман, когда они въехали на улицу потомственных Защитников, – но и от Алены я не могу отказаться… И этот сон… Учитывая, что последний мой кошмар воплотился в жизнь, я не могу игнорировать этот.

– Он снится тебе больше двадцати лет, и никаких изменений не произошло. Может быть, именно этот сон ничего не значит? Оставь прошлое в прошлом. Сам сказал, что нас осталось трое. Так не стоит ли жить сегодняшним днем? Ученики проклятого училища – вымирающий вид. Неизвестно, сколько нам осталось: день, два или год. У тебя есть семья, Наташа тебя любит, у вас будет ребенок… Оставь Алену, она хотела бы, чтобы ты был счастлив. Я уверена!

Рома припарковал машину позади автомобиля Кирилла и вдруг рассмеялся под удивленным взглядом рядом сидящей Кристины.

– Видимо, ты плохо знала свою сестру. Она бы меня убила, если бы узнала, что я женился.

– Ну, убила – это мягко сказано! – поддержала веселье Кристина. – Ты бы желал смерти, если бы она узнала. Так что живи и радуйся, пока она ничего не знает, потому что на том свете она до тебя быстро доберется!

***

В доме Покровских, как это ни странно, все было относительно спокойно. Стол уже был накрыт, благодаря стараниям Леси и Наташи. Лера и Денис сидели по разные стороны от дремлющего Кирилла и сосредоточенно ковырялись в тарелках. Сестры Исуповы гремели посудой на кухне, Женя, как обычно, всем недовольная, вышла в коридор, чтобы посмотреть, кто пришел, а потом так же молча удалилась обратно в столовую.

Когда Кристина сняла пальто и нагнулась, чтобы стянуть сапоги, в коридоре показались Ирина с Инной, которые тут же сообщили хозяйке:

– Суп есть невозможно.

– Ну еще бы, – покачала головой Кристина, вспоминая, как утром Лера крутилась около кастрюли. – Значит, без супа. Второе уже разогрели?

– Греем. А Лерка пытается доказать, что суп съедобный, – тут же доложила Инна.

В столовой и правда обнаружилась их невестка, которая с сосредоточенным видом размешивала пересоленный суп, делая вид, что остужает его. Денис, жуя тесто от пирога и перегнувшись через дремлющего отца, с любопытством наблюдал за матерью, как и Матвей, сидящий напротив.