На скрип двери старик обернулся, и мальчику показалось, что Монгол здесь родился и что он сделан из старой пожелтевшей бумаги, картонных и кожаных переплетов и книжной пыли. Говорили, что так оно и было: Монгол в этой школе дольше всех, с тех пор, как ее построили. Илья даже слышал, будто он живет здесь.

– Вам помочь?

– Если мальчик достанет нижние книжки и подаст их мне, старик не будет скакать с табурета на пол и с пола на табурет, как неопытный юноша, не умеющий ездить на осле.

Илья не заставил просить себя дважды. Но когда он нагнулся за книгами, на него посыпался целый дождь из формуляров, которые Монгол держал в руке.

– Ох, какой старик растяпа! Мальчик не поможет мне посчитать, сколько формуляров упало на пол? Библиотекарь должен все знать!

– Пятьдесят четыре, – практически сразу ответил Илья.

– Очень быстро, – старик взял формуляры и пересчитал, послюнявив морщинистый бронзовый палец, – и точно. Как у него получилось?

– Они упали, разделившись на шесть небольших кучек. Четыре остались лежать на второй полке, восемь упали на первую, на стопке книг лежали еще две, чуть в стороне, и рядом рассыпались веером ровно десять. Другие я зрительно разделил на области и считал десятками. Я ошибся – кажется, кучек было больше.

«Зачем я все это рассказываю ему?» – думал Илья, обеспокоенный тем, что перемена идет, а они еще не объяснились.

Старик тем временем глухо рассмеялся.

– Что смешного?

– Мальчик очень хорошо считает, но не заметил, что старик нарочно рассыпал бумажки.

Илья нахмурился, но затем не выдержал и улыбнулся. Хорошо, что Монгол шутит. Мальчик уже было испугался – как бы ему не потерять очередного друга. Ему казалось, что старик разочаровался в нем, когда Илья не сумел остановиться в драке и ударил Афанасьева ногой.

Чувствуя, что ему нужно выговориться, мальчик начал первым:

– Спасибо, что выручили меня тогда…

– Выручил? – Монгол захохотал, показывая крепкие желтые зубы, среди которых был один серебряный. – Любой человек знает, что такое больно. Только один бьет и ничего не чувствует, а другой, даже когда видит драку, чувствует, как будто бьют его. Мальчика ругала мама или жалела?

– Я ничего ей не сказал. А если спросит, скажу, что синяки заработал, упав на физкультуре.

Монгол вытаращил глаза.

– Зачем? Так из-за мальчика может пострадать хороший учитель, который шевелит только одной рукой!

– Не пострадает. Мама не любит устраивать скандалы. Но однажды, когда я учился в другой школе, одна учительница кричала на нас матом и хватала детей за уши. Мне пришлось рассказать об этом, и ее уволили. А почему мама должна была меня ругать?

Монгол задумчиво почесал голову:

– Мама зря не задала мальчику трепку. Драка еще ладно, ты защищал свою шкуру и зеленое яблоко. Но старик видел в окно, как после глупый мальчик с Емелей пошел играть на дорогу и большой грузовик чуть не задавил их. Два раза за один день мальчика подстерегала смерть.

– Смерть? Думаю, вы преувеличиваете. От драки еще никто не умирал, да и от бензовоза я бы успел увернуться.

– Я видел много драк. С ножами и дубинами, с ногтями и зубами. Монгол знал одного сильного бойца, он мог скрутить пальцами тесак и толкнуть лошадь так, что та падала набок. Сильный, ловкий был человек. В игре его уронили легко, в шутку, он встал бы, но под затылком оказалась каменная ступенька. Хороший боец ослеп, а через час не дышал. Мускулов много, но на черепе их не накачать.

Илья слушал раскрыв рот. Старик достал шахматы, очень странные, он сам сделал их из камня, и принялся расставлять фигуры на деревянной доске.