– Орех… Большой орех… для Духа Зверя Повелителя, – тихо сказала она.
– Какого-такого Духа? – возразил пришлый. – Это была всего-навсего куница.
– Ты не понимаешь… – пробормотал Ури. – Сначала был другой… Это я виноват…
Уши его пылали, и не только от ран. Ему было нестерпимо стыдно.
– Нет. Именно куница, – твёрдо заявил незнакомец, приблизив свою морду к Ури и пристально глядя ему в глаза. – Я наблюдал за этим бандитским деревом пару дней, и как раз намеревался вмешаться…
Ури понял, что этот новенький всё знает, но опять выручает его.
– Кто ты? – спросил он.
– Я совсем недавно в этих краях, – незнакомый лисёнок опустил голову, голос его стал глух и печален. – В нашем лесу случился пожар, и я потерялся – не знаю, где теперь моя семья. Всё было в дыму. Я долго бежал… и вот я здесь. Меня зовут Фидо.
– Как?! – вскинулся Ури. – У меня есть приятель… Вернее, был… – поправился он, – которого зовут Перфидо.
– Иногда половину имени не грех и пропустить – даже лучше будет,>Х) – засмеялся Фидо. – Так вы принимаете меня в свою компанию?
«Вы?!» – Фьор хотела ответить, что компании-то как раз и нет. У них каждый – сам по себе.
– Принимаем! – решительно ответил Ури.
У Фьор даже лапы вспотели от такого. Что он говорит!
А Фидо сказал, обращаясь к ней:
– Ты самая красивая лисичка, которую я когда-либо видел! Правда-правда… Твоя тёмная шубка очень элегантна. И ты потрясающе танцуешь…
– К тому же она здорово бросается орехами! Моя сестра всегда была меткой! Глаз-алмаз! – подхватил Ури.
– Опять издеваетесь? – обиделась Фьор.
– Что ты! Правду говорим! Честное лисье слово! – в два голоса воскликнули лисята-мальчики.
– Ведь мы – одна компания, и даже если мы шутим – обижаться не стоит. Не будешь? – сказал Ури.
– Честное лисье слово… – эхом откликнулась Фьор.
Глава 2. Медведь
Однажды вечером Фьор сидела у входа в нору и смотрела на небо. Оно было такое странное – тёмно-серое и низкое-низкое. Будто тучи так отяжелели, что с трудом держатся наверху и вот-вот упадут на землю. А как холодно!
«Наверное, будет дождь», – подумала Фьор. Настроение у неё тоже было странное: с одной стороны – грустноватое, потому что она очень соскучилась по солнышку, которое давно не показывалось, скрытое густыми облаками; а с другой стороны – какое-то «ожидательное», словно должно было случиться что-то новое и очень интересное.
И оно случилось! Сверху стали опускаться белые пушинки. Сначала их было немного, и Фьор пыталась уследить за ними всеми одновременно. Она выскочила наружу, задрала носик к небу и открыла рот, стараясь поймать их. Всех, конечно, не удалось – они были такие вёрткие! Но парочка попалась ей на язык, и они оказались очень холодными. Кружась и танцуя на фоне голых серо-коричневых деревьев (листья с них давно облетели), пушинки достигали земли и ложились на сухую траву. Совершенно бесшумно. Их становилось всё больше и больше, и скоро всё, что только что было серым, бурым и чёрным, стало белым. И трава, и кусты, и деревья. Это было красиво и очень странно. Фьор смотрела на эту картину, как зачарованная. Но тут из-за кустов вынырнул Ури.
– Эй, ты что тут торчишь под снегом? – крикнул он. – Это у кого горло вчера болело? Забыла, что родители тебе запретили сегодня из дому выходить?
– Под чем торчу? – спросила Фьор. Напоминание про горло она проигнорировала.
– Под снегом! Ты что, снега не видела?!
– Ах, вот как… Это, значит, снег… – Фьор задумчиво рассматривала пушинки, пытаясь вспомнить, видела ли она такие прежде. Но что-то не вспоминалось.
Ури засмеялся.