– Вы нас ещё долго будете здесь держать? – спрашиваю у психологички, и почему-то слышу со стороны одноклассников недовольные возгласы.

Им в кайф что ли вести беседы с той, кто записывает каждый твой чих в свою книжечку?

Женщина мягко и открыто улыбается в ответ. И следом… неожиданно легко и просто отпускает нас на уроки. Мне же перед выходом она зачем-то бумажку вручает, вроде как рецепт успокоительного на случай бессонных ночей.

И с чего бы им взяться? Моя психика не настолько хрупкая, чтобы сломаться от одной угрозы ножом. Видала чего и похуже... В фильмах, правда, но видала же!

Вернувшись в класс, а здесь школьники по кабинетам особо не перемещаются, застываю прямо на пороге, не в силах его переступить. Как наяву вижу произошедшую ранее сцену. Игнат, ревущая Анфиса, училка с бледным лицом…

В моей жизни было немало патовых ситуаций, опасных, но не пересекающих грань. За исключением, пожалуй, одного единственного случая, о котором я стараюсь лишний раз не думать.

Однако нож, алая капелька, стекающая по молочно белой коже Анфисы, ее крик… Все это вызывает слишком стойкие ассоциации, отчего по телу бежит дрожь.

Наверное поэтому, толчок в плечо кажется мне таким ощутимым.

– Все ещё считаешь, что у тебя все отлично, Маргаритка? – задиристо хмыкает Гром, не утруждая себя и мыслью об извинениях.

Вернувшись в реальность, тру плечо, с прищуром наблюдая за поведением этого до жути неоднозначного одноклассника. Взгляд мой снова цепляется за красный галстук, который хочется остервенело сдернуть с его шеи.

Где была пресловутая наглость и самоуверенность Грома, когда Анфису поранили? Почему он проявляет эти качества только в мой адрес?

– А тебе досадно, что это не так? – дергаю подбородком, как мне кажется, довольно хлестко бросая в ответ.

Чего он снова придумал? Снова хочет отыграться на мне?

Парень приближается, довольно близко по меркам тех, кто может ненавидеть всей душой. А следом, склоняясь к моему уху, шепчет:

– Нужно было бежать, пока был шанс.

И без того расшатанные нервы мои натягиваются до предела. Щеки заливает жаром. Сейчас мне кажется, что даже Игнат на фоне этого психа выглядит маленький пушистым котёнком.

Потому что Ярослав Громов — это зверь. Бесконтрольный, подчиняющийся только своим правилам и принципам, умеющий подстраиваться под любую ситуацию. Изворотливый и расчетливый.

Зверь, с которым, как и говорила Анфиса, закрыли нас.

– Знаешь, есть тысяча способов узнать в порядке ли человек и помимо угроз, – произношу, из последних сил сохраняя самообладание. Меня невольно пугает его напористость. А ещё странное чувство внутри, словно сейчас этот парень определяет для себя — стою ли я его внимания.

Делаю шаг в сторону, желая оказаться подальше от Грома. В груди все пылает, мне категорически не хватает кислорода. Этот кабинет вообще проветривают?

– Думаешь? – вздернув бровь, с легкой снисходительностью спрашивает он.

– Да, и тебе советую думать, прежде чем бросаться на помощь безоружным, – выпаливаю я, прежде чем успеваю подумать.

Боже, что за глупость? Ещё бы сказала, что вернулась в класс с подмогой только ради него.

– Что ты… – мои слова дают ожидаемый эффект. Лицо парня вытягивается в удивлении. Кажется, Гром даже на мгновение забывает, с какой нотки начался наш разговор. – Ты беспокоилась за меня, Маргаритка?

– Я?! – похоже, я и сама не далеко от него ухожу. Дергаюсь, как от удара, в ушах стучит громко стучит пульс. Все во мне противится услышанному. – Да скорее земля разверзнется, чем случится подобное!

Я ожидаю получить в ответ грубость, ведь иначе и быть не может.