– Хау, скво! – не задумываясь, ляпнул я. – Пусть Великий Маниту будет благосклонен к твоему вигваму и дарует твоей семье много бизонов.

– И вам не хворать, добры молодцы, – ни капли не смутившись, ответила девушка. – Дело пытаете али от дела лытаете?

Я на миг ступил, потому что пытки в отделении не практикуются, это вам скорее к царским палачам надо. А слово «лытаете» я вообще не понял. Выручил подоспевший Митя. Он скорчил жалобное выражение лица и заканючил, как профессионал на паперти:

– Ох ты гой еси, красна девица! А пусти нас в дом, тихих странничков! Тихих, скромных да богобоязненных. Ибо ножки наши притомилися, ручки опустилися, белы лица пылью припорошены…

– Хм… он у вас всегда такой?

– Нет, первый день, – признался я. – Сам удивлён. Но вообще-то мы сверху упали, мог и ушибить не то полушарие мозга.

– Сверху, говоришь? – вскинула чёрные брови девушка. – Ну тогда заходите, гостями будете. А если мой муж прилетит, так я вас спрячу, уж больно он сердит…

В какой-то момент я почувствовал себя телегероем мыльной оперы на древнерусский манер. Если Баба-яга действительно закинула нас в настоящую сказку, то стоило хотя бы предупредить. Я же тут ничего толком не знаю. На Митяя надежды мало, он из себя юродивого корчит, а время не терпит: где-то там наверху три пленницы ждут помощи от милиции. И одна из них моя жена!

– Мы можем и не заходить в дом, чтобы не нервировать вашего супруга. Просто скажите, вам что-нибудь известно о Змее Горыныче?

Девушка вздрогнула, прошептала «чур меня!», сплюнула через левое плечо и метнулась к избе. Собственно, нам ничего не оставалось, как проследовать за ней. Ладно, я смирился с тем, что в этом времени все вопросы разрешаются либо за накрытым столом, либо в бане. Куда нас, я надеюсь, не поведут?! Не то чтоб я так уж против, но ситуация не та…

– Отведайте сперва хлеба-соли, гости дорогие, – в пояс поклонилась нам хозяйка. – А уж потом я вам всю правду расскажу. Угощайтеся!

Мой двухметровый напарник только сглотнул слюну, глядя на здоровущего печёного гуся, лежащего на глиняном блюде посреди богато накрытого стола. Я же, вспомнив совет Яги, демонстративно отодвинул каравай хлеба и повторил вопрос:

– Ещё раз, пожалуйста: что вам известно о Змее?

Ответить девушка не успела. Она собиралась, честно, но в ту же минуту изба явственно вздрогнула, за окошком зашумел ветер, послышался отдалённый раскат грома, и хозяйка сделала испуганные глаза:

– Муж возвращается! Прячьтесь скорее, а то уж больно он строг – съест вас, и не помилует!

– Э-э… – Двусмысленность нашего положения не позволяла задавать более внятные вопросы.

– В шкаф, – мигом определила девушка.

Я бы даже отметил, что сказала она это каким-то профессиональным тоном, словно бы заученно повторяя одни и те же слова уже в сотый раз. Нас с Митькой практически запихали в старый допотопный шкаф, стоящий в углу. Хотя вроде бы в русской сказочной реальности шкафы не использовали, там всё больше сундуки были, как помнится, но нас сунули именно в шкаф. И, кстати, жутко неудобно сунули, мы с Митей оказались сплюснуты в таких позах…

– Заходи, друг любезный, муж мой верный! Как летал-гулял? Чего на свете божьем видывал? – раздался елейный голосок запершей нас хозяйки.

– Много я летал-вылетал, по всему свету гулял-гуливал, изголодался-стосковался весь, – ответил незнакомый мужской голос.

Мы с Митькой затаили дыхание…

– Ох, какой гусь! Какой стол! Какая жена моя красавица, хозяюшка! А что… что-то тут русским духом пахнет?..

– Митя?!! – сквозь зубы зарычал я.