Наш младший сотрудник без предупреждения ушёл с лавки в обморок, лбом в пол.

– Всё так же мертвецов боится, дурашка. Я тебе, Никитушка, вещицу заветную дам, рушник то исть, будешь умываться, завсегда им утирайся. Да тока смотри, в царствии подземном ничего не ешь и не пей! Иначе дороги назад не будет…

– Бабуль, вы не нагнетайте так уж, – попросил я, похлопывая Митьку по щекам. – Уже одного сотрудника потеряли. Куда я его в таком виде потащу?

– Дык он сам за тобой побежит, аки пёс верный!

– Протестую, – только и успел сказать мигом пришедший в себя Митя.

Саму суть протеста он озвучил нам уже возмущённым лаем. Передо мной сидел здоровенный дворовый пёс, бело-чёрно-рыжий, лохматый, и только знакомые голубые глаза с длиннющими ресницами выдавали в нём младшего сотрудника нашего отделения.

– Бабуль, – строго попросил я.

Яга цыкнула зубом, и дворняга тут же превратилась в нашего прежнего Митю. Он показал бабке язык, нахально улыбаясь, попытался почесать себя левой ногой за ухом на собачий манер и…

– Чёй-то? Кажись, заклинило меня-а…

– Энто тебя Господь наказал, чтоб не издевался над старыми людьми, – фыркнула бабка.

– Никита Иванович… отец родной… ногу из-за башки вытащить поспособствуйте!

Я сдвинул брови, упёрся левой рукой ему в лоб, а правой потянул за лапоть сорок пятого размера.

– Ай-ай-ай!!! Сломали-и… али ничё так?

– В Индии йоги две ноги таким образом закидывают, и ничего, только духовный рост прёт. Собирайся, Мить, служба ждать не будет.

Наш умник встал, поизображал головную боль, хруст в шее, хромоту, растяжение связок, понял, что не прокатит, и быстренько метнулся во двор выпрашивать у стрельцов пищаль в долг до вечера, на задание.

Баба-яга неделикатно захлопнула дверь за двухметровым героем и обернулась ко мне:

– Слушай сюда, участковый. В царство подземное я вас самолично доставлю, но там, на месте, уж всё своим умом решай.

– Бабуль, вы за меня не пере…

– Цыть, – беззлобно попросила глава нашего экспертного отдела. – Дело одно тебе знать следовает, а как сказать, не ведаю. Стесняюся-а…

– В смысле?

– Молодая была, глупая, нагрешила изрядно. А у тя чего, внебрачных детей ни разу не было, что ли?!

Честно говоря, после таких её слов мне понадобилось сесть. А бабушка-то у нас, оказывается, полна сюрпризов…

– Ничего тебе больше не скажу. Сам всё поймёшь, – твёрдо решила Яга. – Иди уже. Вона тока рушник с собой возьми.

– В смысле?

– Ох ты ж неуч! Ну, ширинку возьми!

– Чего???!!!

– Полотенце! – окончательно потеряла терпение моя домохозяйка, швыряя в меня широкую полосу плотной белой ткани с вышитыми петухами.

На минуточку мне стало стыдно: далеко не все древнерусские слова имеют такое же значение в моём мире. Ладно, как-нибудь справимся. Главное…

– Минуточку, а что я, собственно, должен сделать там, в Подземном мире?

– Дык скока ж можно твердить, Никитушка?! Информацию! Её, злодейку, раздобудь! Всё, что энтого Змея касаемо: откуда взялся, где живёт, какую силу имеет, чего боится, где смерть свою прячет? Нам всё знать надобно!

Я козырнул, вытянувшись в струнку. Хотя начальник отделения никак не эта милая старушка с кривым зубом и бородавкой на носу, но именно бабка порой натягивает вожжи так, что с ней спорить – проще застрелиться. И это ещё самый безобидный вариант. Провести остаток жизни превращённым в табурет или лапоть, по-моему, куда хуже…

…Мы вышли во двор. К вечеру уже похолодало, но, покуда осень не взяла своё, можно было насладиться последним теплом улетающего лета.

– Фома, пригляди за порядком, – на всякий пожарный попросил я, и без того прекрасно зная, что могу на него положиться.