– Жалость… – недоверчиво повторила Роза. – К маркизу Родгару?

– Ты, как и многие, плохо думаешь о нем! А ведь говорила, что именно он помог тебе. Ты должна быть благодарна ему.

– Да, но…

– Он великолепный, благородный мужчина и заботится об Англии, однако… – Зная, что потом будет жалеть о сказанном, Диана уже не могла остановиться. – Он одинок, Роза. Разве ты не видишь? Он создал прекрасную семью, но сам не стал ее частью…

– Он принадлежит нашей большой семье.

– Да, но не как родной брат, а болезнь матери не позволяет ему создать свою собственную семью. Мне близки его переживания. У меня ведь тоже никогда не будет своей семьи.

– Тебе ничто не мешает создать ее…

Диана не обратила внимания на эти слова.

– Его талант, его положение отдаляют его от остальных. Много ли найдется людей, чувствующих себя с ним наравне? И он тоже не позволяет себе беспечности.

Роза слушала ее, нахмурив брови.

– Но зато маркиз известен всей Англии. На улице его узнает каждый.

Диане тоже были хорошо известны все прелести такой популярности. Несомненно, его портреты, как, впрочем, и ее тоже, изображались даже на вывесках гостиниц. Действительно, один из ее портретов висел снаружи на гостинице «Графиня Аррадейл» в Рипоне. Изображение не имело полного сходства, но было достаточно близко к оригиналу: Она не могла спокойно путешествовать по северу.

Диана вспомнила, как ей пришлось прибегнуть к маскировке в прошлом году, когда она изображала прыщеватую служанку Розы. Тогда она впервые встретилась с маркизом Родгаром…

– Кто его самые ближайшие друзья?

«А мои?» – эхом отозвалось в ее голове, и она снова направилась в амбар, где продолжались танцы.

Да, у нее был широкий круг знакомых, и ее хорошо знали в этих местах, но кого можно считать настоящим другом? Только Розу, но с сегодняшнего дня у Розы начинается новая жизнь, которая полностью поглотит ее.

– У него есть великолепная любовница, – сказала Роза.

Сердце Дианы на мгновение замерло, но она быстро пришла в себя.

– Его не беспокоит, что через нее проявится его дурная наследственность?

– Поговаривают, она бесплодна.

– Это очень удобно. – Диана вдруг осознала, что снова оказалась поглощенной мыслями о маркизе и его любовных связях. Эти навязчивые мысли были похожи на тернистые дебри, которые вставали на ее пути, куда бы она ни шла.

– Она удивительная женщина, – продолжала Роза. – И одевается на иностранный манер.

Что-то вдруг кольнуло Диану.

– Ты говоришь, Маллорены представили ее тебе? Как даму полусвета?

– Конечно, нет. На самом деле мне не следовало называть ее любовницей. Есть только намек на это. Она ученый, поэтесса и держит несколько художественных салонов для избранных. Я была в одном из них с Брэндом.

Ученый и поэтесса. Хотя Диана тоже была хорошо образована, ни одним из этих достоинств она не обладала. К своему ужасу, она ощутила болезненный укол ревности.

Чрезмерное любопытство – плохая черта, но ревность гораздо хуже!

– Значит, она очень умна? – спросила Диана только для того, чтобы сказать что-нибудь. – Стало быть, это привлекает маркиза в женщинах.

Они подошли к распахнутым дверям, где их встретили звуки веселой музыки.

– У них, конечно, много общего, – продолжала Роза. – Элегантность. Интеллект. Они оба выглядят такими самоуверенными, как пушистые аристократические коты.

– Коты? – удивленно переспросила Диана. – Трудно представить, чтобы лорд Родгар устроился на чьих-либо коленях и мурлыкал.

Роза едва удержалась от смеха.

– Ну, не знаю. Возможно, порой ничто человеческое ему не чуждо.

Диана улыбнулась через силу и тут же залилась краской.