— Теперь развяжи, — командует он.

— Нет.

Не стану я лишать себя хоть какого-то шанса на побег. Со связанными руками он куда менее опасен, чем с развязанными.

Вдруг чувствую, как его нога скользит вверх, задирая подол моей юбки.

— Что ты делаешь?

— А на что это похоже?

Я не знаю на что это похоже, но моя юбка ползёт всё выше, что-то твёрдое и явно большое в его штанах упирается мне прямо в попу, но не сможет же он раздеть себя без рук?!

— Прекрати! — ору, когда моя юбка оказывается на поясе. — Ты всё равно ничего не сможешь сделать!

— Также легко как я задрал твою юбку, сейчас я стяну с тебя трусы. И хоть мой член запакован в штаны, эти самые грязные штаны коснутся твоей чистой голой попки. И обязательно потрутся о каждый её миллиметр, чтобы как следует испачкать.

Он толчком вбивает меня в стол ещё глубже. Член впечатывается прямо между булочек, я фактически в одних трусах. И от трения они начинают скатываться вниз. Нет, я точно не хочу остаться без трусов!

— Если я тебя развяжу, ты прекратишь?

— Конечно, — шепчет он на ухо.

Я принимаюсь распутывать свои узлы. Чёрт как их много! Он не отстраняется, а так и трётся о мою попу, прижимая меня к столу. Это дико напрягает, я не могу сосредоточиться. И чёртова резинка всё скатывается по бёдрам!

— Поторопись, — говорит он, — за целостность ткани своих штанов я уже не ручаюсь, они же дешёвые.

Спиной чувствую его ухмылку.

Блядь! Развязала! Наконец-то.

Он тут же отстраняется и выбрасывает обратно на стол ключ. Смотрю на него с вожделением, но понимаю, что если с завязанными руками мне не удалось, то сейчас и пытаться не стоит. Я поправляю трусики и одёргиваю юбку.

Он берёт верёвку и заводит назад мои руки.

— Что, опять?! — возмущаюсь я. — Неужели ты боишься оставить меня не со связанными руками?

— Думаешь, я связываю тебя из представлений безопасности?

— А из-за чего?

— Хмм… ты мне такой больше нравишься. А руки я тебе развяжу, когда они тебе действительно понадобятся. Когда-нибудь член в руках держала, кстати?

— Что?!

— Я спрашиваю, ты хоть, правда, целка?

— Да пошёл ты.

— Слушай, это получается мой член единственный, который ты видела в жизни?

— Я на него не смотрела.

— Так это можно исправить, — закончив завязывать мне руки, поднимает упавшее кресло. — Сядь.

Я не слушаюсь. Он толкает меня в кресло. Я плюхаюсь, но тут же пытаюсь встать.

— Да расслабься, штаны снимать не буду, рано ещё.

— А будет когда не рано?!

— Будет. Когда ты перестанешь смотреть на ключ.

— А-а, я поняла. Ключ у нас индикатор моего согласия. Тогда можешь сразу засунь его себе в зад, потому что я никогда не перестану на него смотреть и мечтать сбежать отсюда.

Наклоняется ко мне и кладёт руки на ручки кресла. Я вжимаюсь поглубже.

— А ты не мечтай впустую, ты пытайся, — говорит. — И за каждую твою неудачную попытку, ты будешь наказана. Но ты их не прекращай, это доставляет мне удовольствие.

Улыбается скотина.

— Не дождешься. Я просто подожду, когда Олег тебе заплатит.

— Разумный выбор, — выпрямляется. — Однако одно наказание ты уже заслужила.

Достаёт что-то из ботинка и снова приближается ко мне.

— Что это?! Что ты собираешься сделать? Разве я уже не понесла наказание?!

— Ты про свою задранную юбку? — смеётся. — Это было всего лишь предложение развязать мне руки, на которое ты любезно согласилась.