Гадёныш! И чёрт меня за язык тянул? Его пальцы расслабляются, и он начинает водить ими вокруг ареола.

— Убери свои грязные руки!!!

— Сколько ненависти… — продолжает водить пальцем вокруг соска, потом зажимает его между двумя пальцами и слегка прокручивает. — Я подпортил твои планы, котёнок? Не знаю, грязные ли у меня руки, не помню когда в последний раз мыл, а давай проверим. Ты сейчас оближешь палец, если солёный, то мыл давно, если нет — тебе повезло.

Он высовывает руку из моего лифчика.

— Не смей! Если ты засунешь в мой рот свой немытый палец, я его откушу, клянусь.

— Нет, ты его оближешь. Потому что если ты сделаешь что-то другое, мой грязный палец приобретёт кисловатый привкус.

— Ты этого не сделаешь.

— Хочешь проверить? Валяй. Твой дружок вот тоже что-то хотел проверить, и в итоге лицезрел твой сосок. Мне кажется, впервые. Зрелище ему, судя по всему, не понравилось, но ты не переживай — когда тебе придётся пробовать мой кислый палец, ты будешь уже настолько влажной, что станешь лизать его с благодарностью.

— Ты отврати…

Я не успеваю закончить.

Он надавливает между челюстями, раздвигая ряды зубов, и просовывает большой палец мне в открывающийся рот. Хочу что-то сделать, но он фиксирует челюсть, а ещё я боюсь… Он ведь и правда это сделает.

У меня губа трясётся, язык замирает прижатый к нижнему нёбу. Слегка солоноватый палец касается его. Он отпускает фиксацию челюсти, и теперь я могу выполнить угрозу…

Но я ничего не делаю...

Просто жду, когда ублюдок насладится и уберёт от меня свои руки.

— Хорошая девочка, — он высовывает палец из моего рта. — Расслабься, твой парень заплатит. Не со своих так у дружков-мажоров займёт, не миллион запросил, вполне подъемная для него сумма. Ты лучше скажи, откуда ты знаешь про правило?

— От тебя.

— Не помню, чтобы я тебе говорил.

— Зато я помню.

Вижу замешательство на его лице.

— «Спасибо, Антон Вячеславович, и классные красивые ребята, что спасли меня от страшных извращенцев», — цитирую я. — Вот только худших извращенцев, чем ты я ещё не видела.

— Ха-ха-ха, — он заливается громким смехом и откидывается в своём кресле. — Ты и есть та самая ботанша, из-за которой моя криминальная карьера пошла по пизде. Да после такого признания, я просто обязан тебя отыметь, — придвигает моё кресло к себе и пристально смотрит в глаза.

— Себя отымей. Ещё двенадцать часов.

— А ты изменилась.

— Зато ты всё такой же, урод.

Он смотрит на часы.

— Одиннадцать часов и пятьдесят три минуты. Пожалуй, пора приступать.

17. Глава 16

Он опускает руки на мои колени и водит по ним кончиками пальцев.

— Мне нравится, что ты теперь носишь юбки.

А мне вот это больше не нравится. Вообще!

Резким движением разводит колени. Пытаюсь свести обратно, но он не позволяет. Держит плотно, так что и не дёрнуться. Ну хоть в глаза смотрит. А руки потихоньку ползут к бёдрам.

— Я хочу в туалет! — кричу я.

— А я всё ждал, когда ты попросишь, — убирает руки, и я тут же свожу колени. — Терпеть не могу, когда девушки во время секса бегают в туалет.

— Это, наверное, от страха, — язвлю я.

— Интересная версия, — ухмыляется. — Я, правда, слышал другую, но возможно мне бессовестно льстили.

Встаёт.

Подхватывает меня под талию и поднимает с кресла, на секунду задержав в воздухе. Он даже не напрягается, словно я ничего не вешу. Ставит на пол и крутит меня на сто восемьдесят градусов.

Чувствую, как верёвка за моей спиной ослабевает, и высвобождаю руки. Как же они затекли, какое счастье обладать ими снова!

Он жестом показывает на туалет. Я немедля туда проникаю и пытаюсь закрыть за собой дверь. Но чёртова защёлка просела от старости! Дверь никак не закрыть, а я так надеялась переждать в туалете эти двенадцать часов!