От всех исходила осязаемая волна страха. Меня, то есть, королеву, в чье тело я попала, до одури боялись. Даже мужчины застывали, подрагивающими пальцами вцепившись в головные уборы, которые мяли в руках, как тряпки.

Кажется, я попала в тело не самой доброй королевы, иначе чем объяснить, что никто, абсолютно никто не осмеливался смотреть мне в глаза. Даже приближенные. Вместо радости и счастливых улыбок, что их королева осталась жива, я ловила только бегающие и вусмерть перепуганные взгляды.

- Ее Величество, Ровена Темная Седнгхолд, - громко и зычно объявил глашатай, когда я подошла к окружившей что-то толпе.

Та тут же расступилась, люди почтительно склонили головы, открыв моему взору большое каменное ложе из веток и сухостоя, на котором лежал человек. Мертвый король, мой муж.

Не зная, как себя вести, чтобы не выдать, я действовала осторожно, приглядываясь и прислушиваясь.

Небольшого роста мужичок в красной рясе, судя по всему, был некоем подобием священника (если церковь тут, конечно, существовала). Дождавшись, когда я встану во главе круга, он начал произносить слова, половину которых, я не понимала из-за сложности произношения. Но смысл я определенно уловила. Тарла Серебряного провожали в путь, рассказывая простому люду, какая дорога, полная приключений и подвигов, его ждет. Затем священник (буду пока называть его так), кивнул мне, и я, нервничая, подошла с факелом к лежащему телу.

Боязно и неприятно. Как-то мне не доводилось заниматься кремацией.

Неожиданно в толпе раздался звонкий женский голос. Запел тоскливую песню, затянул, почти причитая. Хрустальным звоном пробежал меж рядов. Ей вторила вся толпа, и мужчины, и женщины, подхватывая медленный темп.

Не понимая, должна ли я петь, я просто шевелила губами, поскольку слов песни, естественно, даже не знала. Прикоснувшись факелом к сухостою, вздрогнула, завороженно глядя, как пламя начинает лизать ветки и богатую одежду почившего короля. На его лицо я боялась даже мельком взглянуть. Затем меня проводили на постамент, на котором я теперь и стояла, возвышаясь, будто поэт, который собирался читать свои стихи на Старом Арбате.

Не верилось, что это все правда сейчас происходило…

На дворе при замке уже давно стемнело, но повсюду пламенели факелы, освещая медленно двигающиеся лица челяди. Над головой огромным одеялом простиралось звездное небо.

Сколько я так простояла, как заколдованная разглядывая огонь и слушая тоскливую песню, я не знала, но поняла, что пора заканчивать весь процесс, когда на каменном ложе остались только угли... Моего знака ждал весь двор, делать здесь больше было нечего.

Увидев, что я собиралась спуститься с постамента, ко мне подскочила пара слуг, чтобы сопроводить в замок.

Как только я снова оказалась в своих покоях, ко мне прошмыгнула девчонка Сирша.

- Прикажете накрыть ужин? – дрожащим голосом уточнила, помогая избавиться от тяжелой, отороченной горностаевым мехом мантии.

Аппетита ритуал во дворе не прибавил, есть мне совершенно не хотелось. Чувствовала я себя, по-прежнему, неважно. Перед глазами по-прежнему стоял огромный костер, превращающий плоть в горстку пепла…

Из-за моего отрешенного выражения лица служанке пришлось повторить вопрос. Я медленно к ней повернулась, фокусируя взгляд на веснушчатом лице.

- Нет, пораньше лягу спать.

- Да, конечно, - кивнула девица. – Пройдете в купель перед сном?

Девушку неимоверно трясло, когда она проговаривала все слова, и я с недоумением на нее воззрилась. Как оказалось, вызывая в ней еще больше ужаса.