– Не могу терпеть. Ну очень надо. Пожалуйста сжальтесь над девушкой. Вы ведь мужчина…настоящий мужчина не чета нашим. Никогда русские не нравились…

Бородач ухмыльнулся.

– Хитрая сучка, знает, как подластится. Ты только болтать сладко умеешь или еще чем порадуешь?

– Может и порадую.

Я не просто рисковала, а ужасно рисковала и мне надо было отправить смску Изгою. Срочно и очень быстро. Он отследит звонок и нас найдут. Это единственная надежда.

– Зовут как?

– Дарина.

Я намеренно не меняла свое имя. Может пригодится, что он знает настоящее.

– Спускайся, Дарина.

Подал мне руку и я, схватившись за нее, спрыгнула с подножки.

– Че там у тебя, Закир?

– Девочку в туалет проведу.

– Проведи-проведи.

Они заржали, а я судорожно сглотнула. Если полезет ко мне там в кустах, что я делать буду. Как отбиваться от него, в автобусе дети. Прирезать даже не смогу.

– Красивый ты, Дарина. Стройный, волосы красивый. Муж есть?

– Есть.

– Плохо.

Идет сзади, а я оглядываюсь по сторонам, чувствуя, что заводит в лес и не отобьюсь от него потом.

– Я это… я сама ладно? Я быстро.

– Ну давай. Только не долго.

Зашла за кусты и присела на корточки, быстро сотовый достала.

– А у меня русский девушка был. Тоже красивый. Не такой, как ты, но симпатичный. Изменил мне, и я ей шею свернул. Жалко ее был. Очень жалко.

«Нас взяли в заложники возле какого-то ущелья, несколько километров от границы с Чечней. Их пятеро. Вооружены. Есть рации».

– Ты скоро там?

– Скоро-скоро. Иду.

Сунула телефон за штанину в носок едва успела, как Закир кусты раздвинул и ко мне шагнул.

– А что ты стоишь?

Брови на носу свел и смотрит исподлобья.

– Ты что здесь делал, а? Дарина?

– Штаны застегивала и тебя ждала. Девушки парней сами звать стесняются.

А сама в кармане нож нащупала. Не смогу я. Не смогу даже ради детей. Потом только горло себе резать.

– Какая ты…Ну я пришел.

Шагнул ко мне и в эту секунду раздались крики со стороны автобуса.

– Закир! Сюда иди!

Он выругался на своем, кивнул мне чтоб за ним шла. А я Богу тихо помолилась, спасибо сказала. Когда к автобусу подошли я увидела того мужика, что за мной сзади сидел, он на земле валялся со связанными руками и кляпом во рту, на лице кровоподтеки.

– Удрать хотел. Выскочил из автобуса и побежал.

– Так че мне мешал? Пристрелил бы и все!

– Аслан сказал больше никого не убивать.

– Та ладно одним ублюдком меньше.

– Я приказы не нарушаю. Засунь его обратно в автобус.

– А что там с обменом?

– Пока нет новостей. Аслан переговоры ведет, когда Назира согласятся отпустить, даст нам знать.

– А если не согласятся?

– Он им сутки дал потом расстреливать заложников будем. Таков его приказ.

«– Зверь дошел до финиша и идет сюда.

Ахмед резко обернулся к ним, дернул меня к себе с такой силой, что я подвернула ногу и повисла у него на руке.

– Ты же сказал, что Эдик пошел по его следу, мать твою!

Рустам судорожно сглотнул слюну и, быстро посмотрев на Марата, хрипло сказал:

– Эдик мертв. Болтается на финишной ленте. Прямо у болота. Зверь заманил его в трясину, а потом пристрелил. Тело повесил напротив камер. Посмотри сам!

Ахмед с тихим рычанием погнул вилку, потом схватил меня за волосы и потащил на веранду. Гости стояли в полной тишине и смотрели на экраны – там, на красной ленте, перекинутой через ветку дерева, раскачивался труп мужчины в камуфляжном костюме с залитым кровью лицом. Словно насмешка, в кадр попадала сама лента, а на ней белыми буквами написано «финиш».

Но я уже не смотрела на экраны – я увидела Максима. Он приближался к дому со стороны леса, слегка прихрамывая, с ружьем в одной руке и окровавленным ножом в другой. Гости притихли, они тоже смотрели на него. А у меня колени начали подгибаться.