– А немцы тут были?

– Были. Аккурат вот тут их штаб и стоял. А в кабинете исправника они кого-то допрашивали. Там еще клетка сохранилась, железная. Ее уже после на металл порезали. В наше-то время там касса была, вот клетка и пригодилась.

Дядька оказался словоохотливым и рассказывал еще долго. Уже подъехали остальные машины, и ребята перетаскали наши пожитки внутрь, а мы с дядькой все еще сидели на лавочке, недалеко от дома. Антон притащил нам нарезанной колбасы и огурцы, принес и поставил рядом бутылку водки. Сам однако рядом не сел, а отошел в сторонку, делая вид, что рассматривает окрестности. Ничего не поделаешь – служба! Пить ему сейчас не полагалось…

Однако у меня и у Малышкина таких ограничений не было, вот мы и приложились пару раз. Благо водку Колесников приволок очень даже неплохую…

Вот сколько ни ругало меня мое начальство за «неправильные», по их мнению, методы ведения оперативной работы, а все равно – оставался я при своих взглядах. И вполне обоснованно считаю себя правым. Вот не сел бы я с бригадиром стакан-другой опрокинуть, многих интересных вещей так бы и не узнал…

– Ну, товарищи дорогие, что мы имеем на сегодняшний день? – профессор снял очки и обвел нас всех взглядом.

Фигурой он у нас был новой, в проект его включили по личной рекомендации Травникова. Как рассказал Антон, Марченко в нашей конторе появился вовсе со стороны. Был он физиком, причем физиком-теоретиком. За каким рожном потребовался академику этот специалист, понять было трудно. Однако в работу он включился, что называется, с полпинка. Моментально усвоил и принял факт возможности межвременного перемещения сознания. Ничуть этому не удивился. Более того – с ходу выдвинул Травникову нечто такое, отчего дед только крякнул и надолго задумался. Вот в результате всего происшедшего и попал новичок в нашу выездную бригаду. Целыми днями возится со своей аппаратурой и вообще является главным возмутителем спокойствия. Это по его милости мы шастаем по мокрому лесу. Только вот результатов нет почти никаких. Это, к слову сказать, профессора абсолютно не чешет, и он по-прежнему бодр.

– Пока что, Константин Николаевич, ничего мы не имеем… – ответил ему Витя Огоньков, жизнерадостный парень из «хитрого домика». Веселый и шебутной, он быстро нашел общий язык почти со всеми присутствующими, не исключая Антона. Тот, вопреки своей обычной настороженности, как-то неожиданно легко с ним спелся. Да так, что я просто диву давался!

– И вполне ожидаемо!

Тут удивился даже я. За каким, позвольте спросить, хреном, мы тогда топтали мокрый лес? Видимо, аналогичные мысли отразились не только на моем лице, так что Марченко смутился.

– Ну… я имел в виду, что как раз в этих местах и не могло быть того, что нам нужно…

А что нам нужно? Сам-то он про это знает? Да и я не отказался бы узнать…

– Видите ли… до сих пор подобных поисков никто и никогда не производил. По сути говоря, мы как в той сказке – поди туда – не знаю куда и принеси то – не знаю что. Правда, в отличие от сказки, мы хотя бы приблизительно знаем, что нам нужно отыскать. Дело в том, что нам удалось получить, пусть и неполное, но в данном случае вполне достаточное описание снаряжения, которое испарилось из камеры перехода у наших… г-м-м… оппонентов.

Вот это новость! Какого же рожна он тогда про это молчал?

– Профессор, а нам про это вы сказать не удосужились?

– Каюсь, грешен – не сказал. Утюгами бить будете?

– А что, на моей морде это так явственно написано?

– Ну, не дословно, но общий смысл понять можно.