– И вам не хворать! – отозвался дядька. – Откудова вас, таких разукрашенных, к нам принесло?

Разукрашенных?

А, так это он машину нашу имеет в виду!

Видок у нее действительно… был еще тот. Только на лобовом стекле еще имелись свободные от потеков грязи участки.

– Дак геофизики мы! – обрадованно проговорил Антон. – У нас тут съемка, вот и заехали к вам.

– И чем я вам помочь могу? У нас тут чай не город, разносолов нет, да и кафе, что было раньше, уж три года как на замке.

– Нам бы крышу над головой…

– На пятерых-то?

– Нет, нас больше. Позади по дороге две наши машины идут, еще один такой же, – кивнул Антон на нашу машину, – да «буханка» с оборудованием. Семь человек.

– Итого – дюжина! – подытожил дядька. – Ну… дома у нас тут такого ни у кого нет, чтоб сразу дюжину-то разместить…

– Нам бы, все-таки, вместе… Собраться где-то надо, поговорить, прикинуть, как работать будем… Да и результаты подводить надо. Тоже уж лучше под крышей-то.

Дядька задумчиво почесал затылок.

– Мы в долгу не останемся… – вкрадчиво произнес Антон.

– А! – махнул рукой его собеседник. – Не в этом дело! У нас тут на всю деревню два десятка домов жилых осталось, да и там больше старики. Домишки у них маленькие, не влезет орава-то такая. А остальные все разъехались… кто куда. Одно и название только осталось что деревня… Неперспективные мы, вишь…

– Так… нам сказали, что у вас тут хозяйство… коровы там всякие…

– Были! – огорченно вздохнул дядька. – Тогда и народ тут был. Только вот откуда ни возьмись повылазили долги, свет нам обрубили, мол, тоже за долги. Председатель наш бывший, Громанчук, будь он неладен, в какую-то авантюру влез, вот и… Сам-то он нынче съехал отсюда, говорят, в Неболчах дом купил новый, у него-то с деньгами все в порядке! А мы – вот, колупаемся тут. Да и молоко вывозить как-то надо ведь? Ты ж дорогу нашу видел? На бумаге-то ее каждый год чинят, да толку с этого? По бумаге же не поедешь? Вот и продали нашу животину… а за нею и народ потянулся… А-а-а! Что тут теперь? Ладно! Дам вам ключи, вон ту половину правления занимайте. Народу там нету, некому работать уже. А так – в порядке все, чисто. Даже мебель есть какая-никакая. Столы там, стулья. Кроватей вот только нет, тут уж не обессудьте.

– У нас спальники есть, на полу ляжем. Чай не привыкать, не первый год в поле-то! Да и вы к нам заходите… на чаек.

– Спасибо! Может, и загляну. Вы уж там поаккуратнее, ладно?

– О чем вопрос. Извините, а звать-величать вас как?

– Федор Николаевич я. Малышкин. Раньше бригадиром тут был. Теперь вроде как директор общества с неограниченной ответственностью!

– Так нет же таких вроде?

– Значит, специально для нас придумали! Как ни погасим долг, так тут же – новый! И откель они только вылазят?!

Звякнул замок, и входная дверь распахнулась неожиданно легко.

Антон, вошедший первым, с любопытством осмотрелся. А посмотреть было на что! Неказистый снаружи, дом внутри оказался неожиданно… кондовым, что ли? Весь из себя основательный, стены обшиты дубовыми панелями. В конце коридора стояла круглая голландская печка, я такие только в кино и видывал.

– Ух ты! – восхищенно прищелкнул языком Антон. – Это что ж тут раньше было-то?

– Правление колхоза, – ответил Малышкин, вошедший следом за нами.

– Нет, я имею в виду – раньше?

– При царе, что ли?

– Так этот дом такой старый?

– В девятьсот первом году построили. Тут тогда суд был.

– Это как? – удивился я. – Деревня-то в стороне стоит, отчего же тут суд?

– Так это она сейчас в стороне. А тогда вон там, – махнул рукою бывший бригадир, – монастырь был. Собственно говоря, он и сейчас стоит, только уже пустой. Народу туда при царях хаживало изрядно. Даже издалека на поклонение приезжали. И стояла деревня наша на самом бойком месте. Оттого и суд тут был, исправник заседал, вон там, в конце коридора, его кабинет располагался. А как революция прошла, так и кранты монастырю. Монахи поразбежались, одно время там бандитье всякое пряталось, потом и их не стало. Вот и захирела дорога-то. Здесь устроили правление колхоза, а в той половине, где я ныне квартирую, лесозаготовительная контора расположилась.