– У нас тут никто не занимался фальшивомонетничеством! Мы честно зарабатываем! И нормально, нам хватает! – В голосе Евы, когда она выкрикнула это, прорезались опасные нотки истерики.

Матильда Давтяновна, махнув рукой, вышла. А в кухоньку заглянула женщина средних лет.

– Евка, ты что блажишь! – простецки проговорила она, мельком приобняла девушку и обратила внимание на Гурова: – Вы из полиции же?

– Так точно, – кивнул он, – полковник Гуров, Лев Иванович. А вы, простите…

– А я работаю тут, буфетчицей – у нас вон там, – махнула она рукой куда-то вдаль, – кафетерий для сотрудников и гостей аэродрома, там я и базируюсь. Зовут меня Ирина, Афанасьева Ирина Геннадьевна, я работаю тут с начала основания клуба. Если у вас есть ко мне вопросы, можете задавать. И Славу, и Сергея я отлично знала, и весь персонал тоже хорошо мне знаком, – сказала Ирина приятным низким голосом и улыбнулась полковнику, как-то почти незаметно оттирая Еву в сторону, словно хотела ее прикрыть.

– Очень приятно, – Гуров показал удостоверение и, пока Ева приходила в себя, задал Ирине несколько вопросов. Буфетчица – главная сплетница и хранитель информации. Она точно знала, когда и кто пришел и кто чем занимается на территории аэродрома. Почти все сотрудники были у Ирины на глазах. И полковник даже немного обругал себя за то, что с самого начала не подумал о том, что нужно искать кого-то похожего на Афанасьеву. Идеального осведомителя.

– А вам не попадалась фамилия Исаев? Может быть, это был кто-то из общих знакомых убитых?

Ирина задумалась на мгновение.

– Нет. Но я слышала эту фамилию. Кажется, это было название какого-то самолета. Знаете, что уже давно существует традиция давать воздушным суднам фамилии известных людей? – Она помолчала и добавила внезапно: – Слава жил один, но у меня были ключи от его дома. Могу отдать вам.

Лев приподнял брови:

– А откуда у вас ключи? Вы были настолько близко знакомы?

Ирина усмехнулась:

– Он жил один и никого не пускал в свою жизнь. Мы были просто друзьями, и на всякий случай он оставлял ключи мне, когда уезжал куда-то.

– Он что, тоже работал наемником? – уточнил Гуров, рисуя очередную крякозябру в блокноте рядом с фамилией убитого.

– Нет, насколько я знаю, – покачала головой Афанасьева. – Но, бывало, срывался куда-то – говорил, на рыбалку, достало все, от людей устал, отдохнуть хочется. Уезжал на несколько дней, ключи, как я уже вам сказала, мне оставлял. Вообще Славка бобылем жил, чуть ли не отшельником. Квартиру снимал, хотя я знаю, что зарабатывал он неплохо. Пожалуй, в ипотеку мог бы и собственное жилье взять.

Лев кивнул.

Судя по голосам, доносившимся снаружи, Кутузова продолжила свою активную деятельность уже за пределами ангара. В помещение просочился Крячко.

– Слушайте, кроме шуток, предлагаю погасить свет. Она вот-вот доберется и до нас. – И тут же стал серьезнее: – Тебе Меге… Матильда уже рассказала, какой сюрприз обнаружила под телом убитого?

– Конечно, – кивнул Гуров. – А от чего умер-то?

– Убили выстрелом в грудь, балка упала случайно, вряд ли убийца планировал это, – пояснил Крячко коротко.

Это была вся информация, которую можно было обсуждать в присутствии посторонних. Гуров вызвал оперативников, нужно было взять со всех сотрудников аэродрома подписки о невыезде.

Было уже около десяти вечера, когда они закончили, но именно первые часы после убийства важны для того, чтобы найти следы. Поэтому Крячко вместе с трупом и всеми уликами поехал в главк, а Гуров – на квартиру убитого Арутюнова.

– Уверен, что один поедешь?