– Ямала? Севера?

– Ну да. Слава жил там раньше. И Сергей тоже, но недолго. Он сам из Владимира. На Ямал его позвали работать «за большие деньги», Сергей сам так говорил. И много раз повторял, что быстро пожалел об этом. Как и Славик, мне кажется. Не знаю, кем они там работали и что делали, вахтовики, наверное. Все в начале двухтысячных мечтали уехать работать на вахту, на Север, чтобы денег заработать. У меня много знакомых, кто так себе на квартиры не только в Москве, но и на югах заработал.

– Простите, но сомневаюсь, что такие большие деньги можно было заработать честным трудом. Значит, оба убитых раньше работали вместе. Они приятельствовали?

Ева медленно кивнула:

– Да. У них были такие… мне кажется, что теплые отношения. Но если Сергей был очень открытым, то Слава наоборот. Он был членом нашей семьи, я имею в виду коллектив аэродрома, – добавила смущенно Ева, – но при этом мы действительно мало про него знали. Не любил оставаться на праздники, всегда находил способ быстро уйти, но при этом это было как-то почти незаметно, легко и никому не мешало. Он принимал всех нас такими, как мы есть, без заморочек. И мы его. Спокойный, немногословный, мог, кстати, починить все, что сломано.

– Да-да, я помню, вы тут все одна большая семья, но все-таки, Ева, сосредоточьтесь сейчас: членов вашей большой рабочей семьи кто-то начал убивать, и неплохо бы узнать кто.

Ева кивнула:

– Да. Потому что если дело не в них самих, а в аэродроме, например, то мы все – следующие. Но я, честно, сейчас больше ничего не могу вспомнить. Кроме разве что того, что Славик зачем-то перепарковал «Як». Тот самый, ваш.

– Он же был опечатан.

– Да. Но Мирослав сказал, что будут занятия в том ангаре и вы вряд ли обрадуетесь, если с самолетом что-то случится. Он вывел его из ангара и поставил на улицу, – Ева показала рукой куда-то за территорию кафе. – Самолет легкий, его не обязательно открывать для того, чтобы перевезти куда-то. Если разблокировать тормоз, а это можно сделать снаружи под шасси, если знаешь, где и как, то самолет можно просто откатить. С этим вполне справятся двое мужчин, – пояснила она.

– А сегодня у вас работают камеры наблюдения? – спросил Лев. В прошлый раз оказалось, что компания, которая занималась системой наблюдения на территории аэродрома, решила заменить все камеры на более новые, и как оказалось, недобросовестный подрядчик перерубил силовой кабель, что сыграло убийце на руку – камеры не работали и в день убийства. Гуров подумал, что это совпадение ну очень интересно. Пилота убивают – камеры не работают. Второго работника аэродрома убивают – и та же картина. Кто-то знал, когда можно сработать, не опасаясь попасть в кадр?

– Ева, а кто мог быть в курсе, что камеры выведены из строя?

– Да все, – пожала плечами она. – Все работники, я имею в виду. Нам как кабель перерубили – так уже неделю восстановить не могут. То времени у ремонтников нет, то дожди дня два подряд лили – в такую погоду с электричеством работать никто не будет, тем более кабель снаружи.

– Вот как… – задумчиво проговорил оперативник.

Ева вздохнула и покачала головой:

– И про Исаева, как я ни расспрашивала, никто не знает. И я понятия не имею, кому пришла в голову идея поджигать ангар. Ведь для того, чтобы просто скрыть убийство Стаса, это как-то очень глупо.

– Тело забираем, под ним нашли кое-что интересное, – сказала Матильда Давтяновна, заглядывая на кухоньку, и, заметив непонимающий взгляд Гурова, пояснила: – Капа подсказала, что вы тут.

– Что нашли?

Матильда показала пакет для улик, в котором лежала пачка купюр уже знакомого Гурову вида.