Как выглядит здешняя наблюдательная аппаратура, Савельев так и не увидел – ему никто не предлагал на нее взглянуть, а у самого, собственно, и желания такого не было. Он просто угадал, что они оказались на этаже, занятом наблюдательным пунктом. Совершенно та же планировка, что и в батальоне: в широком коридоре очень мало дверей, что подразумевает наличие за ними обширных залов, откуда не доносилось ни звука.
Они оказались в обычной приемной – вот только секретарь был мужчиной могучего телосложения и моментально угадывавшейся под визиткой пистолетной кобурой. А справа на стене имелось нелепое, на взгляд непосвященного, украшение: этакая пирамидка из черного стекла, заключенная в массивную раму из светлого металла. Ну, тут уж Савельеву никаких пояснений не требовалось: конечно же, прибор, моментально выявляющий присутствие альва – в случае, если бы у того хватило наглости сюда заявиться.
Этот могучий молодец подошел к делу серьезнейшим образом: внимательно изучил все имевшиеся при Савельеве бумаги – и удостоверение личности, и командировочное предписание, и две выданных уже здесь казенных бумаги, разрешавшие доступ туда, куда посторонним вход заказан. Сверился с толстым справочником (чьи страницы, как удалось заметить, сплошь покрыты какой-то цифирью наподобие шифра), что-то записал в толстенный гроссбух – а во вторую книгу, потоньше, вписал воинское звание Савельева, место службы, сегодняшнюю дату и время посещения, да вдобавок с вежливой непреклонностью попросил под всем этим расписаться. Савельев, человек военный, терпеливо все это перенес, понимая необходимость этаких мер. Судя по увиденному, дисциплина в партикулярной Особой экспедиции была поставлена ничуть не хуже, чем в батальоне – чего и следовало ожидать…
Только после завершения всех этих формальностей молодец старательно изобразил на лице радушную улыбку, встал и показал рукой:
– Прошу вас, господа. Посетителей у господина профессора нет, он вас ждет…
Рокотов с явным нетерпением первым направился к двери, распахнул ее перед Савельевым и вошел следом.
Кабинет оказался не особенно и большим. Никакой научной аппаратуры в нем не усматривалось, разве что на столе поблескивала никелированными дисками и сверкающими медными детальками загадочная штуковинка величиной с сигарную коробку. Полки, уставленные книгами, заваленные толстыми папками, ворох бумаг на столе… Человек, вышедший им навстречу, оказался немногим старше их с Рокотовым, тридцати с небольшим – и коли уж он носил профессорское звание, следовало полагать: либо отличался особенными научными способностями, либо быстро делал служебную карьеру (что далеко не всегда равнозначно в ученом мире, как уже успел уяснить Савельев).
Последовало рутинное:
– Поручик Савельев Аркадий Петрович, Гатчинский гвардейский саперный батальон…
– Профессор Витковский Иван Аполлинарьевич, товарищ заведующего наблюдательным пунктом…
– Очень приятно…
– Очень приятно…
Покосившись налево, Савельев уже не отвел взгляда. Там на стене висела огромная, высотой и шириной больше человеческого роста, подробная карта Москвы, и что-то в ней показалось не таким… Поручик моментально сообразил, что: это не простая карта, это стеклянный экран. Слева вверху горит ослепительно-желтая точка, внизу синеют два треугольничка, горят еще какие-то огоньки и цветные полосочки…
– Интересуетесь? – непринужденно спросил профессор. – Ну да, конечно, у вас другая аппаратура, такой вы и не видели…
Рокотов вдруг прошел прямо к карте-экрану, приблизил лицо так, что едва не упирался носом в стекло. Витковский добродушно усмехнулся: