В себя меня приводит лишь жуткий грохот. Я вздрагиваю в объятиях Макса, и он, на удивление, отрывается от меня, тоже отреагировав на звук.

– Чертовы гномы! – ругается Александр и добавляет еще пару бранных слов сквозь зубы. Он так и не сумел вскрыть замок и теперь лупит им по прутьям со всей силы, насколько позволяет амплитуда движений.

– Что? – Исаев смотрит на него мутным взглядом, опускает меня на пол, но не освобождает от стального захвата, продолжая удерживать за талию, дрыгает затекшей ногой. А я, словно в прострации, притрагиваюсь к опухшим губам, не понимая, как опять позволила Максу собой управлять, снова утонув в омуте его притягательного мужского начала.

– Да настроили тут! – кивает в сторону решетки Александр. – Замки, и то с секретом! Последнюю шпильку сломал! У тебя еще есть?

Он тянется к моим волосам, но тут же получает шлепок по руке: Макс не намерен делиться добычей.

– Грабли свои убрал! – бросает он совсем недружелюбно, на что наместник Обители лишь нахально ухмыляется:

– Лучше бы помог, чем девку тискать!

– Да щас! – Исаев отвечает ему с пренебрежением и с вызовом и видом полного превосходства над потерпевшим поражение соперником чмокает меня в нос. – Моя, вот и тискаю!

Закрываю глаза и считаю до десяти. Раньше мне даже импонировала бы такая конкуренция за мое внимание. Но не от этих двоих и не сейчас, когда орки могут напасть в любую минуту. Кто знает, сколько еще их прячется в темноте подземелий. Да и что вообще они здесь забыли? Решили застать гномов врасплох? На празднике, пока все веселятся? Не думаю, что охрана города потеряла бдительность. Наверняка держат ухо востро, и к гостям-оркам и иным подозрительным личностям должны быть приставлены соглядатаи. Тогда как уже мертвые стараниями Стражей пожиратели устроили нападение, если за ними следили? Значит, это другой отряд, сумевший пробраться, казалось бы, в неприступную крепость. Сами нашли секретный лаз или помог кто внутри? Не хочется верить, что среди гномов могут быть предатели. Накануне грядущей войны, о которой все говорят, это было бы самым низшим проявлением подлости.

– Она вам не девка! – Вильф выходит из ниши под лестницей, прерывая поток моих озадаченных мыслей. Ова семенит следом за ним.

– О да! – перебивает гнома Макс. В его голосе звучат нотки раздражения. – Глафира у нас знатная Хардлейм, – он делает ударение на последнем слове, – и мне теперь клянчить у Брэди руку собственной жены!

– И давно, интересно, они тут стоят? – не замечаю, что произношу фразу вслух, и вызываю смешки всех окружающих.

Я не столько в недоумении от фразы Исаева про замужество, как про нечто уже состоявшееся, сколько озадачена подглядыванием друзей за моим не таким уж и невинным занятием. Я и не слышала, как они спустились вниз и спрятались в укрытии.

– Да уж порядком, – булькает Вильф. – Хотел посмотреть, как далеко вы зайдете. Одни тут целуются как ненормальные, – он играет бровями, вгоняя меня в краску, – вторые имущество портят!

Александр пожимает плечами и отходит на шаг в глубь камеры, спрятав руки за спину. Видно, что раскаяния нет ни у него, ни тем более у Макса, да и Вильф не так грозен, как хочет показаться.

– Пойдем, – гном тянет меня за руку, а Исаев, как ни странно, позволяет ему увести меня.

Страж задумчиво смотрит нам вслед. Я бы многое отдала, чтобы узнать, что творится у него в голове, разгадать ход его мыслей, реальные намерения на мой счет. Слишком много противоречий в одном человеке. Как только уживаются вместе свет и тьма в его душе?