Человек в тёмных очках, о котором я уже не раз слышал… Тот самый, что был в моём поместье в день приёма!

– Мы обсуждали условия мира и уже подписали бумагу, – продолжил я, взял со столика акт и напоказ поднял его. – Зачем бы мне убивать Родиона Павловича?

Командир гвардейцев Шершнева покусал губы и кивнул.

– Ладно, – он опустил винтовку. – Но мы вызовем полицию.

– Полиция здесь не поможет, – холодно сказал я, доставая мобилет.

– Здесь уже никто не поможет, – промямлил целитель. – Мёртв его сиятельство.

Он закрыл глаза Шершнева, которые до этого оставались в ужасе распахнуты.

– Вызову Имперскую службу безопасности и следственный комитет, – сказал я, отыскивая в мобилете нужные номера. – Мне есть что им сообщить.

Пока люди в погонах торопились к нам, я сделал несколько звонков. Сказал Косте, чтобы он немедленно опубликовал заметку в Сети и сообщил доверенным журналистам о смерти Шершнева. Информация всё равно очень быстро разойдётся. Если скажем об этом первыми – сразу отведём часть подозрений. Ведь какой преступник побежит рассказывать о совершенном злодеянии? Тем более что я действительно невиновен.

После этого я позвонил Алле и велел связаться с нашим знакомым юристом по уголовным делам. Девушка просила позволения взяться самой, но я отказал. Аллочка, конечно, молодец, но подобные дела – пока что не её уровень.

Затем я сообщил о случившемся Тимофею Тигрову. Оказалось, тот уже в курсе и едет сюда.

Последнее, что я сделал – вызвал некроманта. Возможно, есть шанс поговорить с душой Родиона, и тогда все обвинения с меня будут моментально сняты.

Только вот если человек в тёмных очках тот самый, ничего не получится. У гвардейцев, которых он убил в моём поместье во время приёма, была начисто разорвана связь души и тела. Некромант ничего не смог сделать.

Победа в войне получила горький оттенок. Если Сплюшкиных я убил в бою, то смерть Шершнева была совершенно бессмысленна. И к тому же он не успел договорить. А смерть графа портила мою репутацию, превращая из благородного победителя в кровожадного карателя.

Маги следственного комитета прибыли первыми. Безупречно вежливые господа в стильных пальто, которые с помощью специальных методов принялись изучать магический фон.

Старший следователь, мужчина с грустными, как у бассет-хаунда, глазами и густыми усами, снял специальные зачарованные перчатки. Сказал своему коллеге:

– Записывай. Сильный магический фон Изнанки, быстро развеивается. Предположительно энергия шестого уровня. Структуру сам опишу, оставь место.

– Есть, – кивнул младший следователь.

– Дальше. Следы открытия пробоя. Опять же, предположительно шестой уровень.

– С ума сойти… – пробормотал младший, быстро работая ручкой.

– Следы боевых заклинаний, в том числе магии смерти, отсутствуют. Следы применения артефактов тоже. Ваше сиятельство, – обратился ко мне усатый. – Как вижу, вы уже пробудили силу. Какой ранг?

– Не знаю, – ответил я. – В детстве оракул предположил, что будет третий.

Думаю, с учётом моих талантов, минимум пятый, а то и выше… Но лучше промолчать.

– Какой дар? – продолжал следователь.

– Огонь.

– И всё? – сощурился усатый.

Я понимал, что он легко распознаёт ложь. А возможно, его чувство магии настолько развито, что он видит мои способности.

– Я немного владею и другими стихиями. На практике применял воздух. Вода и земля – только пробовал.

– Значит, вы универсал. По крайней мере, стихийный. Федя, записываешь?

– Конечно, – кивнул младший, не поднимая глаз от бумаги.

– Как вы знаете, универсалы обычно становятся порталистами. Вы когда-нибудь пробовали открыть портал?