Сплюшкины зачем-то сопротивлялись. Их гвардейцы заняли позиции у окон и отстреливались, а два мага – старший сын покойного барона и его младшая жена – пытались помочь солдатам. Но мои гвардейцы упорно продвигались вперёд, почти не неся при этом потерь. Слишком велика была разница в мощи.

Когда передовые отряды уже ворвались в дом, мне позвонил граф Шершнев.

– Доброе утро, ваше сиятельство, – вежливо сказал я.

– Здравствуйте, Георгий Петрович, – деловым тоном произнёс граф, хотя голос его был полон скрытого гнева. – Я так понимаю, моя семья у вас.

– У меня. А заложников, которых захватил ваш спецотряд, мы освободили. Спецотряд, к слову, уничтожен.

– Знаю! – рыкнул Шершнев. – Мои родные в порядке?

– В полном. Хотите обсудить капитуляцию, граф?

Он тяжело вздохнул и обронил:

– Да.

– Буду к вашим услугам, как только возьмём поместье Сплюшкиных. Останавливать штурм уже поздно, но это не займёт много времени, – я посмотрел, как мои солдаты один за другим проникают внутрь дома. Оттуда уже даже не доносилось выстрелов. – Предлагаю встретиться в городе, ваше сиятельство. Ресторан «Сытник», ровно в полдень. Я закажу нам столик.

– Лучше поговорим в безлюдной обстановке, – буркнул Шершнев. – Приезжайте в моё поместье.

– Это же не ловушка? Я так понимаю, с этого момента мы договариваемся о прекращении огня.

– Конечно, Георгий. В моём доме вам ничто не угрожает. Слово дворянина.

– Принято, ваше сиятельство. Тогда до встречи.

На моих глазах из дымящегося поместья вывели пленных. Судя по одежде, среди них была только парочка солдат, остальные – слуги и члены рода, включая детей. Я направился к ним.

Мои гвардейцы держали пленников под прицелом. Когда я приблизился, один из них, молодой мужчина лет двадцати пяти, шагнул навстречу:

– Граф Чернобуров, – произнёс он, едва разжимая губы. – Я барон Евгений Сплюшкин.

Он был очень похож на отца. Перед глазами так и встало окровавленное и застывшее лицо старого барона.

– Приятно познакомиться, ваше благородие. Надеюсь, вы хотите сдаться?

Евгений молча кивнул, не спуская с меня глаз. Его взгляд горел от злобы и ненависти.

– Не надо так смотреть, ваше благородие, – жёстко произнёс я, глядя в ответ. – Я понимаю, вы рассержены за смерть отца и брата. Но это война, которую, к слову, начали вы. Мой союзник – барон Иволгин также был убит.

– Я знаю, – обронил Евгений.

– Тогда умерьте свой пыл и прикажите принести бумагу. Я хочу немедленно получить акт о капитуляции.

В скором времени я забрал свою копию документа – все условия сдачи мы не обговорили, этот вопрос оставался открытым. Но сам факт того, что Сплюшкины поднимали белый флаг, был закреплён официально, подписью и печатью новоявленного барона.

Я приказал Молчанову свернуться, перегруппироваться, но остаться в боевой готовности.

– Встаньте в прямой досягаемости казарм Шершневых, – сказал я Владиславу. – Как знать, насколько удачно сложится разговор с графом. Возможно, придётся ещё немного пострелять, прежде чем мы придём к соглашению. Я собираюсь выставить очень жёсткие условия мира.

– Так точно, ваше сиятельство, – козырнул богатырь.

Я позвонил Мокрухе и сказал, что граф готов сдаться, но заложников надо ещё какое-то время придержать. Убедился, что с ними всё в порядке, включая роженицу и младенца – к слову, она оказалась младшей женой Шершнева, а не дочерью, как я подумал.

Отправился домой, где встретился со всеми близкими. Женщины расплакались, когда увидели меня грязного, в местами порванном и закопчённом комбинезоне. Но я был в полном порядке, хотя требовался отдых.