– Насколько больше? – спросил Еврин.

– Не знаю. Это отметка самой низкой точки на стене откоса, до которой смог дотянуться лидар. До дна он не достает.

– Давай уже запускай туда коптер, – сказал Гена.

– Да, сейчас, – ответил Толя.

– Какую скорость он может развить? – спросил Храмов.

– Скорость горизонтального полета у него около ста пятидесяти километров в час. Но падать ему проще, так что, я думаю, он разгонится о-го-го. Точно сказать не могу.

– Давай вниз его, – скомандовал Храмов.

Толику пришлось держать пульт коптера за линией откоса так, чтоб между пультом и коптером не было преграды в виде многокилометрового зеркального слоя. Для этого Звезда, закрепив на себе страховочный трос, привязанный другим концом к «Бобру», сидел на краю ущелья свесив ноги, держа пульт над пропастью. Вдали внизу он видел мерцающий белый огонек. Гена с Юлей стояли за спиной картографа. Еврин замерз и пошел в авто. На навигационный экран «Бобра» с пульта Толи передавалась достраиваемая в реальном времени модель разлома, так что и Еврин и Храмов могли видеть ситуацию внизу.

– Скорость пятьсот двадцать километров в час, – сказал Толя.

Коптер имел систему, аналогичную парктроникам на автомобилях, и летел четко посредине между двух зеркальных стен.

– Удивительное место, – сказала Юля, – на Земле нет ничего подобного.

– Да, – протянул Гена, – разломов глубиной сотни километров у нас не может быть. Земная кора всего-то в среднем сорок километров.

– Учитывая, что гравитация здесь ниже, чем на Земле, а размер Тихой Гавани больше земного, вполне вероятно, что внутренний состав планеты нас удивит, – сказал Еврин. – Хотя… это в том случае, если гравитационная постоянная тут не сильно отличается от гравитационной постоянной нашей Вселенной.

– Интересно, что же там внизу, – мечтательно произнесла Юля.

– Я думаю, мы упремся в такое же зеркало, – сказал Толя. – Генка, а ты что думаешь?

– Я ничего не думаю. Долетим и узнаем, – ответил Гена.

– Ну просто предположи, что там может быть? – настаивал Толя. – Вон даже Альберт Иванович гипотезу толкнул, что там слои почвы. Давай, ты тоже.

– Чего ты пристал. Не знаю я, что там. Я, когда бурюсь, никогда не думаю, что внизу. Бурюсь, и все. Потом узнаю́.

– Эх, скучный ты человек, – сказал Звезда.

– Сам ты скучный.

– Нам бы как-нибудь образцы взять со дна, – грустно произнесла Юля.

– Это если только самим туда спускаться, – сказал Толя.

– Давление должно расти по мере погружения, – напомнил Еврин, – боюсь, что спуститься туда не выйдет. На глубине сотни километров любой дрон будет раздавлен. Да и температура там, вероятно, высокая.