– Вы это серьезно?

– Конечно, – удивляется он. – Не идти же вам по лестнице. Мой кабинет на верхнем этаже. Не бойтесь, подъемный механизм абсолютно надежен. Я лично пользуюсь им по десять раз на дню, как видите, жив и невредим.

Надеюсь, то, как я судорожно вцепляюсь в него обеими руками, едва чудовищная конструкция задребезжала и тронулась, не похоже на флирт. И он держит меня за талию исключительно для безопасности. Но нельзя не признать – его объятья приятны. И пахнет от него хорошо, с еле уловимой ноткой электрической свежести, как перед грозой. В итоге не очень-то платформа и страшной оказалась.

2. 2.

Верхний этаж выглядит гораздо уютнее. Из лифта мы выходим в светлое просторное фойе с высокими окнами, лепниной на потолке, пальмой в кадке и секретаршей за массивным столом. Она кидает в нашу сторону быстрый любопытный взгляд и продолжает что-то писать.

Ручкой. На бумаге. Ни компьютера, ни даже телефона я вообще на ее столе не наблюдаю. И дресс код у них странный: блузка с кружевами, фестонами на манжетах и кокетливыми декоративными пуговками ей очень идет, но в офисный стиль не вписывается.

Рассмотреть все как следует и толком удивиться не успеваю: красавчик все еще держит меня под руку и быстрым шагом уводит прочь.

Его кабинет состоит из двух комнат. В первой из них, проходной, он усаживает меня на мягкий плюшевый диванчик и предлагает чай с бутербродами.

– Одежду принесут с минуты на минуту. Правда, выбор у нас небольшой, только униформа найдется, но все лучше, чем... – он косится на мой халат, и я запахиваю полу, прикрывая коленку. – А пока расскажите, как все произошло.

– Какая еще униформа? Верните мои вещи, или с ними тоже что-то случилось?

– Они остались там, откуда вы прибыли. Боюсь, вернуть их невозможно, по крайней мере, прямо сейчас – вы же видели, айна-йолу пришло в негодность. Мы приступим к его восстановлению сегодня же, но... В любом случае это займет какое-то время.

Что он несет? Какой-то абсолютно бессмысленный словесный поток, аж укачало. Неужели и вещи пострадали? Ах да, там ведь была молния, мало ли... Наверное, на самом деле мне безумно повезло, что успела вовремя покинуть раздевалку, пусть и таким нелепым образом.

«Надо бы сообщить всем, кто желал мне провалиться, что их пожелания исполнились», – думаю я и нервно хихикаю.

Красавчик запинается на полуслове, бросает на меня озадаченный взгляд и вновь просит рассказать о несчастном случае в подробностях. Вежливо так просит, мягко. Видно, что это стоит ему некоторых усилий – судя по первой произнесенной при появлении фразе и по реакции подчиненных, он привык орать, а не упрашивать.

Я рассказываю, не упуская ни одной мелочи, но все равно выходит недолго – ведь все произошло за считанные секунды. Он слушает, не отводя своих чудных голубых глаз, молчит, лишь кивает иногда. Выражение лица приветливо-сосредоточенное, но в глубине взгляда читается что-то такое... Ничего хорошего, короче.

– Благодарю вас, – светским тоном говорит он. – Я примерно так все себе и представлял. Леди...

– Валерия, – отвечаю на немой вопрос. Только сейчас понимая, насколько нелепо звучит это «леди». Может, у них в заведении фишка такая?

– Я приношу извинения, леди Валерия, за непросительную ошибку своих подчиненных. Уверяю, они понесут наказание по всей строгости, и мы сделаем все возможное, чтобы вернуть вас туда, откуда вы пришли к нам сквозь айна-йолу.

– В СПА-салон? Не понимаю, почему с возвращением туда могут возникнуть проблемы. Я вовсе не собираюсь раздувать скандал, тем более, в «Изумрудном драконе» найдется множество способов возместить моральный ущерб и вылечить от стресса, – прозрачно намекаю я. Надо ковать железо, пока горячо, попробую развести их на самые приятные и дорогие процедурки. – Кстати, а что такое айна-йолу, которую вы все время упоминаете?