– Только в этом смысле – единственный? – Эдик коснулся ее плеча, легонько провел пальцем по щеке.

Нет! Только не это! Не будем портить отношения!

– Слушай, давай без оттенков серого, – тихо сказала она и, скрывая неловкость, вскочила с дивана. – Вот я балда! Мне же надо было позвонить. Я сейчас.

Эдик легко коснулся воротника, грустно проводил Ингу глазами. В длинном платье, в толстых шерстяных носках, в огромной дырявой шали, которая спадала с ее плеч, как мантия, она походила на безумную королеву, потерявшую свой трон. И в каком-то смысле ничем не отличалась от местных.

Инга нашла кухню. Здесь было относительно тихо. Достала телефон, стала бездумно листать контакты.

А ведь я и правда должна была позвонить. Господи, как же ее… Фамилия какая-то дурацкая…

– Салат в холодильнике. Маш, ты помидоры тоже достань. – Гриша открыл духовку и вынул противень, на котором фырчали две аппетитные курицы. – А я пока девушек разделаю.

Точно! Холоди… Вот! Холодивкер Евгения Валерьевна. Судмедэксперт.

– Алло! Евгения Валерьевна?

Хрен выговоришь! Испытание на трезвость.

– Здравствуйте. – Инга собралась. – Вы можете сейчас говорить?

– Висите! – повелительно раздалось на том конце. – Режь вдоль. Молодец. Теперь пилу возьми. Алло, вам кого?

Гриша достал огромный, остро наточенный нож и мастерски рассек кур посередине. Маша тем временем высушила салат и достала брусничное варенье как приправу к мясу.

– Евгения Вареньевна? Валерьевна, простите, ради бога!

– Так меня еще никто не называл! – громогласно захохотали на другом конце. – Стой, ирод! Ты куда ему пилу под ребра суешь! Сюда давай!

– Простите, я, наверное, не вовремя. – Инге не хватало воображения представить, что происходит вокруг ее собеседницы.

– Это смотря по какому вопросу. Вот, теперь правильно. Сердце доставай, нежно и аккуратно.

Инга смотрела на Гришу, он ловко отсек конечности у кур, четко сделав надрезы там, где суставы. Четыре ноги, четыре крыла.

У кошки четыре ноги.

– Я от Кирилла вам звоню, – еле слышно сказала Инга. Ее подташнивало.

– Архарова? По какому делу?

– По Волохову. Он сказал, вы можете помочь.

– Теперь печень, почки, всё в таз. От Архарова, говорите? Эй, только блевать мне не вздумай!

Двумя взмахами ножа Гриша артистически отхватил у куриц попки, положил отдельно, воткнул рядом пучок кинзы.

– Это вам, доктор, – ласково сказал курам.

Холодивкер на том конце распекала кого-то неумелого, потом вернулась к Инге:

– А больше ничего Архаров не просил передать?

– Постойте… А, это… Поражение неотвратимо? Ничья гарантирована? A-а, победа возможна при любом сценарии.

– Наоборот.

– Что наоборот? – не поняла Инга.

– При любом сценарии победа возможна. – На том конце вздохнули.

– А какая разница?

– В нашем деле каждое слово должно стоять на своем месте. Как орган в теле. Номер, с которого звоните, ваш мобильный?

– Да.

– Зовут?

– Кого?

– Вас, конечно. Как зовут нашего жмурика, я знаю. Ты, кстати, записал? – Холодивкер ругнулась. – Я тебе как зачет ставить буду, олух царя небесного?

– Инга Белова я, – сказала обреченно.

Сколько раз за вечер я сегодня представлялась?

– Кирилл меня предупредил насчет вас. Перезвоню. С этим вашим Волоховым надо разобраться. Им не только вы интересуетесь.

– А кто еще?

– Не по телефону. До встречи! – Холодивкер дала отбой.

– Курочки? – Гриша победно воткнул нож в деревянный стол и поклонился зрителям.

– «Беги с ними! Беги и никогда не оглядывайся!» – повторил Вениамин. – Так шептала мама, обнимая меня на прощание. Сунула мне в руки хлеб вместе с чемоданом, и я бежал. Ребенком – в Англию, юношей – в Америку. Все дальше и дальше от Германии. За всю жизнь так ни разу не оглянулся. Я даже не пытался их искать…