Дело решил случай. Издалека послышался волчий вой, который быстро приближался. По телу прошел озноб и…

«Никогда не сомневайтесь в своих способностях, господа! Они огромны, и лучше всего вы это осознаёте, когда на вас несется голодная волчья стая! Можете проверить, – прокомментировала свой фантастический марш-бросок на вершину дуба Лара, которая привыкла мысленно проговаривать свои будущие речи в суде, объясняя мотивы, причины и следствия. – Вот и разрешилась проблема выбора, где спать, путем потери возможности выбора. Только бы не свалиться с этого дерева».

Лара посмотрела на облизывающихся внизу волков, поудобнее устроилась в развилке кроны (здесь обнаружилось довольно уютное углубление, окруженное крепкими ветвями, и шанс выпасть из этой «колыбели» был невелик) и издевательски помяукала волкам на сон грядущий. Те ответили разочарованным воем, потоптались под деревом, потом решили, что мелкой кошки им на всех все равно не хватит, и отправились на поиски более лакомой добычи.

Заснула Лара моментально: она так устала и перенервничала за день, что сил на рефлексию и осознание всего произошедшего уже не было.

Ночь прошла на удивление спокойно. Утром Лара проснулась, поднялась, привычно потерла руками лицо… и с громким мявом ткнулась мордочкой в жесткую корявую ветку дерева.

Вывод первый: передние лапки от поверхности отрывать не стоит. Вывод второй: забывать, что ты не человек, тоже не стоит. Вывод третий: срочно нужна стая голодных, злобных, страшных сов, готовых растерзать глупую кошку, сидящую на дереве. Иначе с дерева ей не спуститься…

Увы, совы, видать, уже спали и не спешили устраивать выплеск адреналина неумелым кошкам. А как без адреналина с высоченного дерева на четырех разъезжающихся лапках вниз сползти? Ну, примерно так:

– Мя-ау! А-ау! – Стук, бах, шмяк. – Мя-а-а-ау-у! – Бух, трах, бах. – У-а-ау!!! – Скрежет когтей по дереву и последний шмяк. – Мяв!!!

Черная кошка встала на все лапки, степенно отряхнулась, посмотрела по сторонам с таким видом, будто только так кошки с деревьев и спускаются (а кто не так – тот бездарный недотепа), рыкнула на изумленно взирающих на нее синиц и потрусила на поиски человеческого жилья.

Лара двинулась в путь, шагая строго на юг, так как только в этом направлении не было непроходимых лесов. Сегодня бежать было легче: мозг уже успел приноровиться к новшествам и нововведениям в управляемом им теле, лапки вместо рук рефлекторно использовать уже не давал и вообще обзаводился новыми условными и безусловными рефлексами. Отсутствие необходимости думать над каждым шагом имело и обратную сторону: у Лары появилась возможность осознать все, что с ней произошло, и тут ее накрыло лавиной ярости, злости, боли от предательства и жалости к себе.

«За что он так со мной?! За то, что не захотела быть его едой-игрушкой? Как меня угораздило на демона нарваться? Они же сказочные персонажи, вот и сидели бы в сказках, а не шастали по мирам! Как я проживу эти полгода в кошачьем теле? А питаться чем? Родители с ума сходят от беспокойства, что я пропала неизвестно где! Или не пропала? Может, кошачья душа теперь в моем теле живет?! Об этом лучше не думать: представить страшно, что там мое тело в таком случае творит… Одни вопросы и никаких ответов. Может, это все-таки сон?» – бились в голове Лары бессвязные мысли и призрачные надежды.

При воспоминании о Дамиане в душе теперь пробуждалось лишь одно яркое и страстное чувство: жажда убийства.

Тем временем на Земле, в городе на Черноморском побережье, в палате интенсивной терапии сидели у постели дочери мрачный отец и заплаканная мать. Лариса Васильевна Савельева была найдена днем без сознания на отдаленном пляже и никак не могла прийти в себя. Родители с тоской смотрели на бледную и неподвижную дочь. В палату вошел врач.