— И чем же вы можете помочь милорду Ландегару? – криво усмехнулся Дитамар, всё же решив поддержать её игру.

— По правде говоря, милорду Ландегару помочь уже ничем нельзя, — незнакомка принялась медленно, палец за пальцем, стаскивать с руки перчатку и добавила жёстко, будто хлыстом ударила: — Потому что он мёртв. Но помочь вам вполне в моих силах.

— И откуда вам известно, что я не милорд Ландегар? – Дитамар прищурился, пытаясь разглядеть на этом холодном лице хоть какие-то ответы на свои вопросы.

— Оттуда, что милорда Ландегара я знала лично, — ответила незнакомка, и на её лице не дрогнул ни один мускул. — И очевидно, что вы не он.

Она знала настоящего Ландегара?! Вот так сюрприз! Сначала он сплоховал с личиной Ройгарда Лардо там, на мосту через Суру, теперь с этим Ландегаром. Каменная Дева, да он что, начинает терять хватку?!

— Хм. Ну и кто же я, по-вашему, если не бедняга Ренье?

Дитамар хотел скрестить на груди руки, но цепи натянулись и не дали, и он от досады даже поднялся, опираясь на стену, чтобы больше не смотреть снизу вверх на эту холёную женщину.

— Могу предположить, что некий князь, одержимый жаждой мести, который инкогнито прибыл сюда с севера. И который не знает, что для мести нужно не просто желание, а ещё ясная голова, твёрдая рука и холодное сердце. И последнее особенно важно, — она усмехнулась так, словно прочла все тайны в его душе.

— И вы пришли, чтобы остудить моё сердце? – Дитамар покрутил запястьем. – Благодарю за вашу попытку помочь, но этого уже не требуется.

— Ну что вы! Совершать необдуманные поступки у вас прекрасно получается и без моей помощи, — она оттолкнулась от камня, встала и прошлась вдоль цепи.

— Так что вам нужно от меня?

— Услуга.

— Вот как?! А что я получу взамен? – спросил Дитамар, всё ещё не веря в то, что это и в самом деле не розыгрыш.

— Если мы договоримся, то я вас освобожу, — женщина указала пальцем на металлическое кольцо в стене.

— Да вы просто добрая, всесильная фея, миледи! Но боюсь, эти цепи вам не по зубам, — он снова покрутил запястьями, закованными в кандалы.

Незнакомка кивнула своему человеку и произнесла коротко, указывая на пленника:

— Хиск! Левую руку.

Мужчина приблизился, достал флягу и осторожно полил из неё чем-то на цепь и на кольцо, вделанное в стену. Женщина сплела пальцы и прикрыла глаза. И Дитамар увидел, как в закатном сумраке башни рождается магическая тавра. Ноздри тут же уловили запах грозы.

Казалось, будто облачко морозного пара сорвалось с губ незнакомки. Воздух чуть засиял, сгустился, разделился на жгуты, и они медленно сплелись друг с другом в сложный узор. Пальцы незнакомки изящным щелчком отправили тавру в путешествие, и она поплыла по воздуху, как пух от одуванчика, а Дитамар заворожённо проследил за её полётом. Она медленно опустилась вниз и едва соприкоснулась с металлом цепи, как он вспыхнул тысячей серебристых искр.

Металлическая цепь горела, словно сухая трава, только пламя это было совершенно холодным и таким ярким, что Дитамар едва успел прикрыть глаза другой рукой. Но через пару мгновений всё потухло, так же быстро, как и вспыхнуло, а от железной цепи не осталось и следа. Лишь обугленный кусок скобы вывалился из стены и со звоном упал на гранит, а следом разомкнулось и кольцо на руке Дитамара.

Он потёр запястье, рассматривая оставшийся на земле едва заметный след белого пепла, и, переведя взгляд на незнакомку, произнёс негромко:

— Ирдионский огонь? Хм. Что же… Моё внимание вы привлекли, — Дитамар усмехнулся, стараясь выглядеть непринуждённо, так, словно не имело значения, освободят его или оставят в башне, — вижу, у вас самые серьёзные намерения, миледи-не-мой-друг. Так что вы хотите, чтобы я сделал?